Я жить разучилась в безумии будней.
Среди истязающих сердце депрессий,
Родной Енисей стал неистово бурным,
И сильно приблизились страхи и плесень.
Я вышла на улицу только к полудню
И вдруг захлебнулась от яркости песен
И четкости линий, я ставшая трудной,
От пыльных коморок, асфальтовых лестниц.
Я жить разучилась, и видеть, пожалуй,
Улыбки прохожих, вокзальных, проезжих,
Я, слишком привыкшая к тяжести стали,
Уже разучилась цепляться, как прежде,
За фразы, которые мне не сказали,
За полунамеки, за облик надежды,
За лица открытые в зрительном зале.
Я стала виновна, капризна, мятежна...
А город невнятный тем временем таял,
Над гладью прозрачной воды Енисея
Небесное поприще в землю врастало,
И ветер кружился, должно быть, осенний.
Уносятся прочь журавлиные стаи,
И жизнь разложилась на шаг и мгновенье.
А в городе тихо трясущий костями
Трамвай превращался в мое же спасенье.