Я лечу, наконец, в город дерзких надежд -
В город детства, где мне дано было начало.
В город двух языков, провинциальных одежд,
Что рассыпан средь сопок у лона Байкала.
Вот уже я гуляю у памятных мест -
Мимо скверов, домов и фантомов из детства.
На "железном коне" колесил я окрест
И делил груши с той, что жила по-соседству.
Я наотмашь рубил деревянным мечом
Толпы подлых врагов, осаждающих «Трою».
Быть героем почётнее, чем палачом:
Мне мечталось тогда быть «троянским героем».
Я бросался в погони, быстрей гончих псов.
Я в пьянящее лето нырял спозаранку.
И на пыльных ладонях занозы и ранки
Верещали, как стая голодных птенцов.
Здесь, у окон, раскидистый тополь стоял,
Как стоит ухажёр под заветным балконом:
В осень - письма бросал, тихо в стёкла стучал,
И казался до боли родным и знакомым.
Прозаичный пейзаж поэтичен вполне -
Милый двор... Но, как будто предательство Брута,
В нашем доме - чужие цветы на окне,
Звук чужих голосов, свет чужого уюта.
Вечереет... И я, позабытой душой,
Что вернулась к первейшей из реинкарнаций,
Здесь слоняюсь, как будто среди декораций
Для спектакля из детства. Но я стал "большой",
И, хоть прежней щемящей тоски не унять,
Я смотрю в город детства со взрослого роста.
Здесь давно беспощадно и буднично-просто
Срублен тополь, который хотел я обнять.
(19 октября, 2012 г.)