У нас по соседству жил мальчик. Средний такой во всех отношениях – по способностям, по росту, по всему. Видимо, его родители внушили ему мысль о его высоких потенциальных возможностях и мальчик нацелился на достижение чего-то незаурядного, чего-то более высокого, нежели другие его одногодки. Но при этом его всегда мучила особенность его роста – он был ниже всех его сверстников. У него был явный синдром коротышки, когда малорослый испытывает и зависть к высоким крепышам, и страх, что его не принимают всерьёз, и болезненное желание доказывать, что он не хуже других, что он чего-то стоит (поскольку всегда подозревает, будто в этом все вокруг сомневаются).
Иногда синдром коротышки способствует развитию у малорослых мужчин качеств, помогающих им добиваться таких вершин, какие рослых, здоровяков обычно даже не манят. Но так бывает не часто, редкие примеры мы можем найти в череде исторических личностей. Например, Наполеон, кн. Суворов-Италийский…
Чаще, всё-таки, синдром делает человека неврастеником, злобным, маниакальным. Соседский мальчик ни на секунду не забывал, что он коротышка, поэтому в групповых фотосессиях старшеклассников всегда вставал во второй ряд – там его не загораживали впереди стоящие девочки и было не видно, что он стоит… на цыпочках. Даже его походка приобрела смешную особенность: он при каждом шаге старался приподняться на носок, чтобы казаться выше. От этого его тело нелепо подпрыгивало. Пытаясь выглядеть выше, солиднее, он добился обратного – стал смешон.
Когда сейчас я размышляю о так называемом украинском национализме, я вспоминаю того мальчика.
Начать надо с того, что практически все европейские народы в исторической перспективе так или иначе идентифицировались, обозначили себя, состоялись. Достаточно сказать: француз, испанец, чех и т.д., и ни у кого не возникает вопроса «кто это?». Например, такой народ как поляки был на несколько столетий вообще лишён собственной государственности, не было такой страны Польша, но во всех державах, которые поделили между собой территорию Польши, не отрицали наличия польского народа. Какие бы испытания не выпали на долю этого народа, он не «потерялся», дошёл до восстановления собственной страны.
С украинцами всё куда сложнее. Во-первых, по большому счёту никогда не существовало самостоятельного украинского государства, да и народа такого не было – это во-вторых. Были русы, русские, проживающие на территориях, где и зарождалась русская государственность, которые (территории) со временем приобрели общее название, да и то не одно, а сразу несколько. Оставим за рамками разговора все перипетии истории и политики, приведшие к выделению ИЗ ОБЩЕГО русского - ЧАСТНОГО украинского. Как было, так было - историю можно переписать, но переделать никогда и никому не удастся.
И вот те, кто жаждал выделить это ЧАСТНОЕ, столкнулся с проблемой (как тот мальчик) – а ну как никто не поверит в существование особого, отдельного народа, вдруг появившегося там, где таковой не значился, вдруг и сам вновь явленный народ не поверит в свою исключительность и особость. Вдруг… Словом – синдром коротышки, вечные страхи, маниакальная неудовлетворённость и неуверенность. Все их действия в период незалежности и самостийности были нелепы, как походка того мальчика. Как ни старались, не смогли они построить сколько-нибудь устойчивого своего государства. По сути, всем было понятно, что Украины как не было, так и нет. То образование, что носит такое название, полноценной страной никак не станет. А всё из-за них, из-за националистов. Это кажется парадоксом, но история не раз подтверждала, что именно те, которые всюду кричат о приоритетах своего народа и своей страны, именно они наносят самый большой вред и одному, и другому (вспомните гитлеровцев – кричали «Германия превыше всего», а привели страну к национальному позору и краху).
Хочу оговориться: я вовсе не считаю, что народ не имеет права по своему усмотрению выделяться, отслаиваться, выходить откуда хочет и как хочет. Да, раньше такого народа не было, а теперь почему бы не появиться. Речь не об этом. Украинские националисты всегда из кожи лезли, чтобы заявить о себе, как будто заранее ждали, что их никто не станет слушать, не станет воспринимать всерьёз украинскую самость. А чтобы скорее и окончательно утвердиться, простой, не обременённый широкими знаниями ум ищет самых простых решений, считая именно такие решения самыми верными. И первое, что нужно коротышке для того, чтобы утвердиться, это обозначить тех, кто сомневается (или по мнению коротышки может сомневаться) в его исключительности – то есть нужны враги. По логике всё тех же примитивных умов именно русские, великороссы должны усомниться в исключительности украинца, поскольку видят в нём такого же как и они сами, если не самих себя. Стало быть русские и есть первейшие враги. Отсюда (синдром коротышки) и неслыханная жестокость носителей идей украинского нацизма, жестокость, которой дивились даже эсесовцы. И прежде всего жестокость к славянам (при заискивании перед Западом). Отсюда и столь нездоровое отношение к языку: веками и простые люди, и серьёзные лингвисты считали, что есть общий язык, в составе которого сформировались местные диалекты или наречия, но наци и слышать этого не хотят. Их послушать, так вообще от украинского наречия все языки мира пошли.
Можно сказать, что украинец комплексует не только от того, что русский не хочет признавать его другим, сколько от того, что он сам, украинец, понимает, что он один из русских. Вот и бесится.
Свою беседу я начал с того, что по соседству ЖИЛ мальчик – употребив глагол в прошедшем времени. Нет, мальчик никуда не делся, он и сейчас живёт в доме своих родителей, даже больше того – живёт на зарплату и пенсию родителей. Ему уже за 30. Никаких потенций он не реализовал: поехал после школы поступать в ВУЗ, но обнаружил, что учиться тяжело, а строить отношения с общагой, с студенческой группой и т.д. не просто, и вернулся прямиком на шею отца с матерью. С тех пор ни дня нигде не работал. С местными забулдыгами, когда наливают, общается. Когда ему говорят: ты бы хоть к фермерам на подённую работу нанялся, родокам помог, он отвечает «нам воспитание не позволяет…». Именно во множественном числе о своей персоне. На пенсию матери есть-пить – воспитание позволяет.
Как был коротышка умом и духом, так и остался.