Мой прадед – регент и солдат.
Всю жизнь он верил в бога
И, что такое рай и ад,
Узнал он здесь до срока.
Была землица у него,
Её пахал и сеял,
Он не курил, не пил вино,
И в заповеди верил,
И ими жизнь он мерил.
С ним рай, почти что, рядом был –
Жена и куча деток.
Он их берег, он их любил,
Он этим был и крепок.
Исправно в церковь он ходил,
Шли в небо песнопенья,
Он в райских кущах сердцем жил
В святые те мгновенья,
Без всякого сомненья.
Но ад увидеть довелось
Ему при жизни тоже –
Крестьянин он, не бела кость –
В пожар войны был брошен.
На старом фото – молод, брав –
Он с шашкой боевою,
Но у войны жестокий нрав,
Я истин не открою,
Земля полита кровью.
В окопах вшей кормил и блох,
Хоть был и сам голодный,
Решил народ, что царь стал плох
И ни на что ни годный.
И вот в стране пошла война
Против царя и знати,
А как бывает то всегда,
Мужик всех больше платит,
Насколько его хватит.
Забрали землю вдруг и скот –
Богатых нет и бедных,
Жить стал теперь простой народ
Без верований вредных.
Он, регент, больше не солдат,
Но и не регент также,
А в переменчивости дат
Назвали веру блажью,
Борьбу же с нею важной.
Жизнь не озлобила его,
Не сделала черствее,
Он просто знал всегда одно,
Что с богом жизнь светлее.
Молился дома он теперь,
Как в праздники, так в будни.
Лампадки свет всегда горел,
Он помнил про день Судный,
То было не так трудно.
Тут вновь нагрянула война,
Опять всё с тем же немцем,
Вновь мировой она была,
Только страшней, чем прежде.
Ушли три сына на войну,
Лишь два потом вернулись.
Всё потерять, быть одному,
Постигла многих участь,
Но люди не согнулись.
А он, счастливчик, не один –
С ним дети, также внуки,
Он и до правнуков дожил,
Его все помнить будем.
Седые волосы в кружок
И жидкая бородка,
Худой, тщедушный старичок
С улыбкой доброй, кроткой
Делился всем охотно.
Мне, помню, Библию читал,
Рассказывал о прошлом,
Открыл начало всех начал
Подробно и дотошно.
Пускай у нас своя судьба,
Но главное – осталось –
Никто не носит в сердце зла
И чтит чужую старость,
Росли ведь с ним недаром.
Что он посеял, то взошло,
Передаётся дальше,
Его сажаю я зерно,
Чрез сто лет в настоящем.