Тлел светильник в тёмной ложни'це
За окном в белой дымке луна,
И ночную крикливую птицу
Убаюкивала тишина.
Пахло ладаном, липой цветущей,
Первым выводком серых мышат,
Но была в этом мире всех сущей
Неприкаянная душа.
Ей молились дрожащие тени,
Луговая сухая трава,
Ей шептали холодные стены,
Неразборчивые слова.
И, казалось, в молчании вечность,
Истомилась до ломких черт,
И глубо’ко в зрачках скворечен
День за днём воскрешала смерть.