Как Паша поступал в Сельхозакадемию

Виктор Ушаков Сахалинский
Приехал в Москву, в Сельхоз. Академию. Зачем? Поступать?
Решил наяву познакомиться с отдельными преподавателями гуманитарных наук. С целью: – Встретиться с глазу на глаз. Поговорить с умными людьми. Заочно их знаю, преклоняюсь перед их авторитетом. И талантом.

На улице предварительно снял туфли, чтобы следами не испачкать храм науки. Босиком  подобострастно ступая, иду по длинному коридору. В корпусе ремонт, пыль, строительный мусор. Заглядываю в аудиторию.

– Вам кого? – Извините.

Потом выходит профессор или бакалавр.

 – Здравствуйте, можно вас спросить? - я приехал с Сахалина…

Он заинтересовался – слово «Сахалин» на многих москвичей действует интригующе. «Там красную икру едят половниками прямо из ведра, зарплату носят мешками. А по улицам бродят бурые медведи…».

 – Хотите поступать? – Приёмная там…

– Нет, я хотел воочию увидеть (того-то и того-то, называю фамилии), много слышал о них. Сам пишу стихи...

– Это не к нам. Это в Литературный институт…

– Да, нет. Меня больше интересует ваша наука, отдельные предметы, темы, не относящиеся к сельскому хозяйству. У вас работают люди пишущие прозу, которую я читал ещё на Сахалине – гуманитарии.

Он называет телефоны,  имена…
Представился сам. Его имя очень необычное, вроде Магеллан или Спартак. И внешний вид такой импозантный, с богатой чёрной шевелюрой с длинными волосами.

Имена и телефоны на память тут же забываю. А сам стою, неловко чувствую себя босиком. Даже без носков.

Потом выхожу на улицу, ищу свою обувь, как же босиком идти по городу?.. Опасаюсь, что пропали бесследно, но, к счастью, вот они! - стоят возле лавочки, они почему-то помяты и стоптаны.

Что-то с ними делали? - примеряли, использовали, наступали на них? Зачем? и внутри подозрительный мусор…

Еду в общественном транспорте - автобусе. Рядом ухоженные глазурные женщины, о которых даже и мечтать бесполезно. Из другого мира – вам и не снилось. На вид, на первый взгляд, они баснословно богаты и каждый день принимают ванну.

Рядом с ними кажешься себе таким ущербным в тщедушном теле, никчемным изгоем,  внушающим брезгливость, - пустое место – если случайно посмотрят, как сквозь прозрачное стекло - даже не увидят и не заметят. Приниженным и оскорбленным…

***