Быть может я от скуки крайней
Опять схватилась за перо
Писать о сессионной брани,
Слезах, заполнивших ведро.
Мгновенья жизни быстротечны
И отразить их – нет помех
А в рифме- жизнь их будет вечной
И стих мой- регистратор вех.
Итак, готова ль я к писанью?
Отточен ль остро карандаш?
Ах, Света, божье наказанье,
Где вдохновенье-верный паж.
Уже спешит ко мне навстречу
Вот близок шорох его ног.
Еще минута и сердечно
Переступил души порог.
Оно во мне. Его дыханье
Коснулось моего чела,
Как в сказке-сне его лобзанье.
Я начала, я начала.
Еще свежи воспоминанья
О поступленьи в институт.
Стали реальностью мечтанья,
Нелегким стал ученья труд.
Но все же мы не идеальны,
Студенты мы без лишних слов.
И были пни и звон хрустальный.
Похожи были на ослов.
Пусть скажет кто-то:
«Это грубо» и «Неэтично»- даже так
Из-за одной причины дутой
Истоком спора стал пустяк.
К чему же спор- к рожденью истин.
Простите, но ведь это блажь.
Остов руки стремится к кисти,
К чему ж стремится ералаш.
Мы перешли к пределам. Браво!
В сопровожденьи Биса и на Бис!
ПрепОд же встрепенувшись своенравно,
Стремится выпорхнуть из-за кулис.
Зубря дээфы по Коши и Гейне,
Мы долго бились, но один вопрос.
Твое, мое и всех крошил терпенье,
Пока, пока, пока не треснул трос.
К чему стремится долгое ученье?
Конечно к сессии – ответ ужасно прост.
Сданы зачеты. Солнышко за тучей
Не греет грешных, бедных. Ох-хо-хо!
Грустинка прочь! Работой раскипучей
Разгоним грусть и станет всем легхо.
1978 г.