Казалось, силы боле не осталось,
У ног свилась дневная маята,
На лавку опустив свою усталость,
Я вдруг приметил рыжего кота.
Он спину не вытягивал в блаженстве,
Чем дорожат холеные коты,
И видом был далек от совершенства,
Похоже, что с бедой давно на- ты.
Поведала сидящая фигура,
Что жизнь ее помалу улеглась,
И помнила былое только шкура,
Которая неровно,но срослась.
Там был еще и порох, и патроны,
И взгляд, не отводящий от лица
Уверенность, что я его не трону,
Невольно выдавали в нем бойца.
От тела лишь немного уцелело,-
Без уха и с оторванным хвостом,
Смотрело на меня оцепенело
Все то, что называлося котом.
И своего почуяв без намека,
Понравиться желанье возымел,
Издав душой какой-то жуткий клекот,
Мурлыкать изначально не умел.
Нас породнила эта тишина,
И эти отличительные знаки,
У каждого была своя война,
У каждого из нас свои собаки..