Он этих мест ни за что не покинет,
здесь всюду растут иван-чай и сныть,
и вещи видятся здесь такими,
какими могли бы быть.
Идет он, и в голову лезет разное —
летние запахи, звуки, цвет.
В нее бы добавить немного разума —
ну, ладно, ну, нет так нет.
И все у него невпопад да криво:
вот замер, услышав далекий гул,
и (дурень же!) встал на краю обрыва,
даже под ноги не взглянул.
Вообразил вдруг себя цикадою,
и счастлив — и цокает, и свистит.
Смеется… и вот уже падает. Падает,
но думает, что летит.
И руки раскинул как можно шире,
и видно, как радуют дурака
бубенцы, к рукавам пришитые,
позвякивая слегка.
май 2013