В двадцать первом четырестакратно измученном веке
Мы не так уж и верим тому, что напишут о нас –
Нам налгали про марсовый сад и молочные реки,
Про ненужность сердец и неискренность радостных глаз.
Мы и сами писать потихоньку себя отучаем –
Вдруг получится снова враньё, снова ложь и обман…
Пусть попишут другие, а мы их, смеясь, почитаем
В тёплой неге своих типовых разукрашенных ванн.
Мы не верим печатному слову и писанным книгам,
И стремимся скорее свернуть из газеты кулёк,
Ибо нынче и в свежих журналах не сыщешь интриги,
А от тех, что с интригой, простой телезритель далёк.
Но когда пишем письма, признания, рифмы и строчки
Верим истово – словно земля в луговую траву,
Что, как только поставлена будет последняя точка, –
Точно так, как написано, сложится вдруг наяву…