Писать о прошлом так же трудно, как предвидеть будущее. А если прошлое ещё и затрагивает сердца не только родных и близких, а многих людей, переживших войну 1941 – 1945 годов.
На фронтах этой войны погибли миллионы солдат и не меньше мирного населения. Солдаты проявляли массовый героизм, о чём написано разными поколениями исследователей, историков и писателей.
Андрея Николаевича Тришина назвали в честь деда, который скончался от ран в госпитале. Располагался он в бывшей дворянской усадьбе. С приходом советской власти в этом особняке была открыта школа, а во время войны расположили в ней госпиталь для тяжело раненых.
Отец Андрея Николаевича, Николай Андреевич Тришин всю свою жизнь хранил похоронку на отца в своём паспорте, всегда носил его при себе. После его трагической гибели на строительной площадке, эту похоронку хранил внук погибшего солдата. Юноша мечтал найти то место, где ранили деда и поклониться могиле, где покоится солдат.
Когда внук стал успешным предпринимателем, и появились деньги, он начал основательные поиски. Написал письмо в Питер в архив музея госпиталей. Оттуда пришла выписка из истории болезни на рядового Тришина Андрея Васильевича. Внук съездил в Питер и выяснил подробно, как умирал от ран его дед. Поступил он в госпиталь без сознания, и со слов однополчанина были записаны все данные. Ранение было тяжёлое: "Сквозное пулевое ранение левого плечевого пояса и нижних конечностей, в левой околоушной обл. и обл восходящей ветви челюсти рана 12х6 см. – далее идёт описание течения болезни и её лечения по дням. – Поступил 9 марта 1944 года, первую помощь оказал товарищ. Имеется подробное описание, как протекала болезнь, которая прогрессировала:12.03. Общее состояние крайне тяжёлое. Пульс частит, 104 удара в минуту. Зрачковые реакции на свет отсутствуют. 15.03 Состояние критическое. Рентгеноскопия: обнаружен металлический осколок 4х4 мм. Перелом основания черепа. Диагноз: гнойный менингит. 15.03. вечером без сознания. Пульс едва ощутим. В 6 часов утра 16.03. больной умер при падении сердечной деятельности".
Был захоронен поблизости от госпиталя. Затем состоялось перезахоронение из отдельно разбросанных могил в братскую могилу и установлен обелиск с фамилиями и инициалами погребённых.
Внук на этом не успокоился и поехал в ЦАМО – Центральный архив министерства обороны. Желание было одно – узнать, где был ранен его дед. Как он попадал в ЦАМО в то время секретный объект, опустим. Как бы там ни было он получил доступ к архивным документам, и розыски увенчались успехом.
По описанию боя, в котором был ранен дед, внук узнал точное расположение безымянной высоты, которую удерживала рота 73 стрелкового полка. К этим описаниям была приложена карта, где были точные координаты гибели подразделения.
Внук съездил на это место и побывал на той высоте. Окопы обвалились и поросли травой, выглядят небольшими углублениями.
Внука ожидало разочарование. В первое посещение братской могилы, видимо, от успеха не обратил внимания, что у деда не та буква отчества на обелиске. Там было написано "Тришин А. В." А деда звали Андрей Матвеевич.
И пришлось собирать доказательные документы, что умерший в госпитале Тришин Андрей Васильевич есть ни кто иной, как Тришин Андрей Матвеевич.
И вновь поиски в архиве. Внук находит ведомости на получение денежного довольствия, где значится точное отчество солдата. Остальные данные, год рождения, место службы, состав семьи совпадали с медицинскими документами.
Сравнив документы, в которых были разные отчества у одного и того же солдата комиссия местной администрации приняла постановление о замене на обелиске буквы "В" на букву "М".
При поиске могилы родного деда внук нашёл захоронения ещё двух двоюродных дедов. Тришина Бориса Матвеевича и Тришина Павла Матвеевича. Они тоже были ранены на поле боя и умерли от ран в госпиталях.
Андрей Николаевич попутно помог обнаружить места захоронения и другим людям, которые безуспешно разыскивали могилы своих родных, погибших на войне.
Он и мне помог обнаружить обстоятельства гибели моего дяди Кротова Никифора Лукьяновича. Он был пленён и погиб там. Захоронен в Финляндии 30.12.1941 года.
В нашей семье запрещалось поминать его имя. Мать Никифора Лукьяновича, моя бабушка Варвара Ивановна после победы написала письмо в военкомат с вопросом, где сынок её. Ответ был лаконичен: "На такие вопросы не отвечаем, и впредь не пишите". Отец мой ругался на нас с бабушкой и наказывал, чтобы больше никуда не писали. А бабушка каждый день ждала сыночка, нет-нет, да и скажет тихонечко с придыханием, но уже без слёз: "Вернётся Никиша, я во сне его видала..."
Я помню до сих пор, как дядя за день перед уходом на фронт катал меня на велосипеде по деревенской улице в Елунино. Как он, прощаясь, подбрасывал меня высоко-высоко, и обещал: "Вернусь с фронта, куплю тебе велосипед!"
Велосипед я получил в хрущёвскую оттепель от его брата, моего отца инвалида с Гражданской войны Кротова Сергея Лукьяновича. С повлажневшими глазами и срывающимся голосом произнёс: "Вот твой велосипед, который обещал тебе подарить дядя Никифор!"
Сухие архивные данные вызывают эмоции скорби по погибшим. Когда видишь, как наворачиваются слёзы у крепкого успешного мужика, всё внутри тебя обрывается...
Кротов С.С.
16.03.2014 года.
В этот день семьдесят лет назад скончался от ран рядовой Андрей Матвеевич Тришин. Вечная слава погибшим при защите Родины.
Андрей Матвеевич Тришин – списан с погибшего солдата, но по просьбе родственников имя и фамилия изменены.
А Никифор Лукьянович Кротов – мой родной дядя по отцовской линии.
Эта заметка написана мной для газеты, но не была напечатана, потому что в первой части заметки были изменены имена.
Представляю её поэтому на своей странице.
Сергей Сорокас
26.03.14г.