Тень по лицу твоему пробежала,
Ветер тоскливой обмолвился песней.
Пламя костра отразилось в кинжале,
Но не согрело в тиши бессловесной.
Сталь шелестела по сорванной ветке,
Стружкой кора невесомой слетала,
С треском в огне тлели наши объедки.
«Спи, — прошептал я, — ты, верно, устала».
Но не ответила мне ты и взглядом,
В мыслях своих пребывала, вестимо.
Да, я просил у врага лишь пощады,
Не для себя я играл в подхалима.
«Как не поймёшь ты, отцу я дал слово,
Честью ему я поклялся и кровью! —
Начал опять оправданье по новой. —
Что сохраню тебе жизнь и здоровье...»
Ты не ответила, только в усмешке
Губы скривила в презрении к брату.
Я не король больше, я теперь пешка,
И видит бог, не судьба виновата.
Мне ежедневно погибель приходит
Ночью, во снах о дне памятной сечи.
Чувствую, это на долгие годы —
Вой и огонь, разрывающий вечер.
Ты никогда не одобришь мой выбор,
Рвёшься к полям той решающей битвы,
Ты бы легко согласилась на дыбу,
Путь наш изрезала тысяча рытвин.
Я, очевидно, оставлю попытки
Что-то внушить, вообще извиниться.
«Ну-ка, возьми лучше эту накидку.
Холодно всё же, легко простудиться».