Долго просидел старый дед
на скамейке возле своего деревянного дома,
задумчиво покуривая едкий самосад
и глядя на дубовое бревно возле дороги.
То бревно лежало ещё при его деде,
отвердевшее и загрубевшее со временем,
посеревшее и врытое наполовину в землю,
неизвестно кем и зачем сюда сваленное.
Пока дед покуривал, в доме напротив,
кирпичном, с оцинкованной крышей, благоустроенном,
успел родиться молодой человек,
громко просящий у мамы сиську.
Молодой человек не замедлил пойти в детский сад,
чтобы отнимать игрушки у других детей,
беспокоить воспитательницу и есть молочный суп,
расти не по дням и наливаться румянцем.
Не особо любя разнообразие,
старый дед всё это время сидел на скамейке,
всё так же курил и смотрел на бревно,
а дубовое бревно смотрело на него.
Молодой человек между тем пошёл в школу,
стал учить грамоту, чтобы возненавидеть чтение,
учился считать, чтоб уметь читать ценники
и учился драться, чтобы не быть загашенным.
После "девятого " он поступил в престижный колледж,
где натаскивали копаться в грязных машинах;
к концу обучения он преуспел настолько,
что обрюхатил однокурсницу и нехотя женился.
Старый дед между тем закинул ногу на ногу
и всё так же сидел и лениво покуривал:
почему-то это проклятое дубовое бревно
упорно не давало ему покоя.
Молодой человек между тем стал отцом,
жил у своих родителей и горячо с ними матерился,
устроился на работу автомехаником
и стал пропивать первые денюжки.
Его ребёнок был чем-то похож на него,
а, может, и не был - ему было всё равно.
Сам он стригся под "бобрика" и носил штаны с лампасами -
вот таким его и призвали в армию.
В армии он служил где-то возле границы,
неоднократно был бит и драил сортиры,
но по освоении им строевого устава
сам стал бить и даже с успехом.
Когда он вернулся домой, то увидел деда,
который курил на скамейке напротив его дома.
Дед сказал: "Жена твоя снюхалась с другим,
забрала ребёнка и уехала с ним заграницу".
Молодой человек немедленно напился,
побежал к родителям жены, пытался порезать тёщу,
но тёща отделалась ранением, а его
посадили в места, не столь отдалённые.
В этих местах он значительно поумнел,
стал спокойнее, ровнее в делах и поступках,
научился шить тапочки и подолгу молчать,
сделал на память татуировку.
А дед всё так же сидел на скамейке.
Ему показалось, что он разгадал
загадку этого проклятого бревна,
которое лежало и смотрело, как он курит.
Молодой человек вернулся несколько постаревшим,
устроился сторожем, но семьи уже не завёл,
стал играть в карты и пить по выходным,
а потом не только по выходным и не только с друзьями.
В таком тумане прошло около десяти лет.
Его дружные родители ушли один за другим.
Как-то ночью, когда была его смена,
ему проломили голову и отправили в реанимацию.
Выйдя из больницы, он снова увидел деда,
курящего себе на здоровье и смотрящего на бревно,
то самое непонятное, загадочное бревно.
Он поздоровался с дедом и пошёл себе мимо.
С этих пор молодой человек стал хилым и слабым,
не смог больше работать и жил на пособие;
при попытках выпить его голова,
казалось, готова была расколоться.
Но он всё-таки выпил и пошёл погулять,
сделал круг по деревне и по возвращенье домой,
проходя мимо этого дубового бревна,
наебнулся об него и умер.
Когда похоронная процессия проходила мимо,
старый дед неожиданно соскочил со скамейки
и с криком "Уело ты меня, проклятое, вконец!"
попытался выдернуть бревно из земли...