Сядем в строгое кресло, чувствительный друг,
освещённые светом подробным,
приоткроем лирический слизистый луг
с валунами под сумрачным нёбом.
Белый ангел со шприцем, срубивший бабла
столько, что уж не корысти ради
даст понять, что такое стальная игла
в обнажённой податливой глади.
Он расскажет стерильный дневной анекдот
про червя из пустого ореха,
между тем как набухший трагически рот
остывает от боли и смеха.
Он полезет щипцами в тебя и начав
шуровать и тянуть, что есть мочи,
будет что-то мычать, напирая с плеча,
про какие-то чёрные очи.
Рефлексировать в этот момент неспроста
не резон, холостая работа:
представлять, как на свет волокут изо рта
часть тебя самого - это что-то.
Но пока ты признаешь, что ангел твой груб,
он закончит, не дрогнув и бровью,
и предъявит щипцами отвергнутый зуб
с откровенно краснеющей кровью,
ободрит и пошутит с тобой до крыльца,
где оставит по участи тяжкой,
посоветовав, как отойдёт пол-лица,
полоскать цианидом с ромашкой.