И такого, конечно, не было в самом деле,
Не могло случиться:
Это небо цвета горчицы,
Словно вспененное дождем,
Чьи прямые спицы
Пробивают насквозь
Подтаявший чернозем
Под асфальтовым дном столицы,
Перед сном
Выполаскивая страницы,
Дни и лица
Тошно приторным коньком.
Почему у твоей синицы
Пена ртом?
Ее тело прошито ниткой,
Тугим стежком,
И затянуто над ключицами
Узелком.
И впечатано в плитку битую
Сапогом,
Не нарочно –
Как мусор пяткой…
Ты почувствуешь вдруг
Ее руку в своей перчатке,
И увидишь движенье губ
От нехватки воздуха,
Жизни
В одном гробу.