Я заблудилась. Я одна в лесу.
Меня тропинка вывела к речушке:
Мальчишка ловит рыбу на блесну,
За речкой - луг, убогие избушки.
Избушки? Нет, нарядные дома!
Взгляд отвожу всего на полминутки,
Моргаю изумлённо: терема!
Сержусь и удивляюсь: что за шутки?!
И не речушка - вольная река!
С реальностью утратила я связи?!
Боюсь уже взглянуть на рыбака:
А вдруг царя увижу или князя!
Но нет! Всё тот же самый паренёк
Сопит азартно, делает подсечку,
И - полосатый бьётся окунёк!
Пацан вздыхает и кидает в речку
Добычу, осторожно сняв с крючка.
Мне интересен стал поступок странный.
"Не любишь рыбу?"
С видом дурачка
Промямлил он: "Сорвался, окаянный!"
"Да ладно, парень! Можно мне присесть?
Сюда, на травку... Уж не держат ноги.
Не узнаЮ, что за деревня здесь?
Похоже, сбилась я в лесу с дороги."
"Деревня?! Поясняю для невежд:
На горке - церковь! Значит, под горою
Стоит СЕЛО Разбившихся Надежд!" -
Заносчиво мотнул он головою.
По телу - словно лёгкий холодок:
Название такое неслучайно?
Но тут... "Клюёт!" И снова - окушок,
И снова у мальчишки взгляд печальный.
"Село... названье... Это шутишь ты?"
"Чего шутить? А как же без названий?
Вчера - Село Несбывшейся Мечты,
А завтра, может, будет - Крах Стараний..."
Я отвела глаза от быстрых вод,
Перевела дыхание устало.
Гудел призывно белый теплоход,
Над морем - чайки... Что-о-о???!!!
Мне плохо стало.
...Приятно... Капли влаги, ветерок,
И сон дурной рассеялся бесследно!
"Очнулась ли?!" - тревожный говорок.
Мальчишка! Перепуганный и бледный.
"А то ещё могу водой полить -
У нас её на разный случай много!"
Не сон! От страха мне хотелось выть...
"Послушай, объясни мне, ради бога,
Куда, в какое место я пришла?
Тропинкой - в сказку? В сказки я не верю.
А может быть, в лесу я умерла?
Упала в яму? растерзали звери?
И я теперь на тот попала свет?
А ты, я полагаю, местный житель?"
Молчал пацан и лишь сопел в ответ,
Потом пробормотал: "Чего блажите?
А, ладно, расскажу. В конце концов,
Тебе всё лучше знать определённо."
И... постарело детское лицо!
Но я уже молчала закалённо.
Крутил уду в руках седой старик,
Блик солнца золотой волна качала.
"Дан человеку Богом краткий миг
С рожденья и до смертного причала.
Но в миге этом - долгие года
Дарованы для мыслей и свершений.
У каждого надежда есть, мечта,
Возможность для принятия решений.
И счастлив тот, кто смог достичь мечты,
Сумел ошибки вовремя исправить
И к цели шёл дорогой доброты,
Оставив "за бортом" и лень, и зависть.
Свой век прожив открыто, на виду,
Не поклоняясь злату и кумиру,
Угас достойно, с совестью в ладу,
И за Чертой узнал все тайны мира.
И души те блаженны и чисты.
Исполнившие долг и обещанья,
Они в краю любви и красоты.
Здесь - для других искус и наказанье.
Тех, кто охотно шёл на поводу
У похоти ли, пьянства, просто - лени,
Разбил надежду, загубил мечту,
Перед страстями рухнув на колени.
И души эти с их мечтами тут...
Из года в год, из века в век к надежде
Они взывают, их мечты зовут,
Но страсти искушают, как и прежде.
И каждый миг идёт упорный бой,
И на весах - души освобожденье.
Но в шаге от победы над собой
Вдруг снова побеждает искушенье.
И белый уплывает пароход,
И песен гениальных мир не слышит,
И новый дом хозяев тщетно ждёт,
И рукопись грызут в сарае мыши...
Вот почему так странен мир вокруг,
Так зыбок, не имеет чётких линий:
То речку видишь ты, то море вдруг,
То чёрный пруд с цветами белых лилий."
Он замолчал, старик или дитя,
Смотрел на гладь воды, на лилий чаши,
Задумчиво удилище вертя.
"А ты... А Вы... А что с мечтою Вашей?"
Слова давались хрипло и с трудом,
И не могла я выдавить улыбку.
"Я здесь в гостях. В другом краю мой дом.
Хочу поймать я золотую рыбку...
О, как о ней мальчишкой я мечтал!
Мы жили с мамой голодно и трудно.
О рыбке сказку правдой я считал
И всей душой надеялся на чудо.
И я упорно бегал по утрам
Как на работу - к речке, на рыбалку.
Но только окушки клевали там...
Я маме отдавал улов свой жалкий.
И мама улыбалась мне: "Сынок!
Добытчик мой, надежда и опора!
Какой хороший, жирный окунёк!
Уху сварю, ты потерпи, я скоро."
Я быть кормильцем сызмальства привык:
Поклон за это маме - мудрой, нежной!
Без рыбки золотой всего достиг
И, покорившись смерти неизбежной,
Спокойно завершил свой долгий путь...
И вот опять со мной мечта простая:
Что на мою блесну когда-нибудь
Не окунь клюнет - рыбка золотая!
Мне довелось награду заслужить:
В деревне этой, призрачной и странной,
Могу мальчишкой рыбку я ловить
И с мамой есть уху из миски старой...
Да-да, в деревне! Видишь - церкви нет?
Чума! Клюёт! Забыл про всё, болтая!
Эх, упустил... Простыл уже и след...
Надеюсь, что не рыбка золотая!"
Мальчишка нос курносый почесал,
С лица ладошкой крепкой вытер брызги.
"Ну, всё, довольно тратить словеса!
Тебе пора, а путь-то, он не близкий.
Давай, туда - обратно в лес иди.
Шагай от солнца, - произнёс он важно. -
Когда кладбИще встретишь на пути,
Не убегай. Увидишь, там... не страшно!
В конце кладбИща ты найдёшь рубеж -
У трёх дубов, лианами обвитых."
"Там кладбище Несбывшихся Надежд?"
"Нет, - усмехнулся он, - надежд убитых."
ЧАСТЬ 2
И снова я в лесу. Нещадный зной.
Тропинка широка - почти дорога!
Шатёр листвы зелёной надо мной
Дает прохладу, но совсем немного.
Но я пока иду вперёд легко:
Приветлива со мной страна лесная!
Свой разговор с мальчишкой-стариком
В подробностях, дословно вспоминаю.
Он говорил, дорога далека...
Мне б до заката справиться с делами!
Сейчас бы хлеба... кружку молока...
А лучше - тот рубеж между мирами!
Вот странно-то... вокруг - сосновый бор!
А я и не заметила... занятно...
А кладбища не видно до сих пор.
Я не боюсь, но как-то... неприятно:
Ограды эти, холмики, кресты,
Венки и лица тех, кто жил когда-то...
А как лежат убитые мечты?
Убитые надежды? Есть ли даты?
Написаны ли скорбные слова?
На Троицу кто красит им оградки?
От мыслей разболелась голова,
И подобрался страх - противный, гадкий.
Устали ноги. Не хочу идти!
Возьму и сяду, отдохну немного.
И вдруг - просвет. Туманно впереди.
И сузилась до ниточки дорога.
А я застыла, словно истукан,
От страха дальше двинуться не смела:
Меня пугал клубящийся туман -
То голубой, то розовый, то белый.
Воображенье буйное моё
Услужливо картины рисовало:
В них были мертвецы и вороньё,
И сила зла из гроба восставала...
Та-а-а-к! Там не страшно - говорил старик!
Эх, жаль, что я не знаю местных правил...
Раздавшийся внезапно детский крик
Меня позорно завизжать заставил.
И жутко было мне: кричу в лесу,
И нет в ответ отзывчивого эха!
Застыли смирно крики на весу...
И, подавив опасный приступ смеха,
По тропке узкой я пошла вперёд.
Мои виденья были так нелепы!
Здесь не было кладбищенских ворот,
Не щерились разрушенные склепы,
И не было могил... и тишины:
Шептали, жили, шелестели... звуки -
В тумане разноцветном чуть слышны.
Мне было страшно так, что стыли руки...
"Спокойно... Тихо. Больше не кричи! -
Внушала я себе почти безгласно. -
Не трусь, дубы с лианами ищи!
Старик сказал - кладбИще не опасно!
И усмехнулась: вот уже сама
Я называю кладбище кладбИщем!
Нет, мне бы только не сойти с ума!
Итак, рубеж: дубы, лианы - ищем!"
Меж тем привыкло зрение слегка,
Я стала видеть некие предметы...
Нет-нет! В густых глубинах "молока"
Я различила чьи-то силуэты!
А шёпот шелестел, дышал, шуршал,
Чуть слышно пробивались нотки плача...
Я к тёмным силуэтам шла, спеша:
Здесь люди! Радость! Счастье и удача!
Но вскоре я замедлила свой шаг,
Вокруг смотрела, затаив дыханье.
Развеялся густой молочный мрак -
Меня вторично допустили к тайне.
Молочно-белым был тумана цвет,
А голубые, розовые - тени.
Струился с неба ровный, тусклый свет.
Шурша, шепча они туда летели.
Полёту к свету не было конца,
Но были все попытки безуспешны.
Спускались вниз, кружились у лица
И снова устремлялись ввысь поспешно.
Я с болью в сердце рассмотрела вдруг
В тенях фигурок детских очертания,
И стал сильнее плача слабый звук.
И сердце рвали тщетные метания,
Попытки бросить мрачную юдоль,
Забыв навек о тягостном уделе.
Меня переполняли скорбь и боль:
Здесь были те, кого НЕ ЗАХОТЕЛИ!
Кто, не родившись, принял злую смерть
И вынес непосильные мучения,
И после смерти вынужден терпеть
На кладбище печальном заточение.
И с ними умирала каждый раз
Надежда, волей ближнего убита.
И пелена с моих упала глаз,
И тайна оказалась вдруг открыта:
Здесь судьбы неродившихся детей -
Их отнятые, сорванные жизни,
Могилы нераскрывшихся идей,
В дела не воплотившиеся мысли.
Здесь были те, на ком прервался род,
Оплаканные в позднем сожалении:
Судьба второго шанса не дает,
Когда считает тяжким преступление.
Здесь те, кто был преградой на пути
К вершине власти, славы и успеха,
И те, кого убили, чтоб спасти
Свой светлый образ: мелкая помеха...
И тысячи, и тысячи других:
Нежданных, нежеланных, виноватых...
И выход был всего один для них:
Страданья тех, кто их убил когда-то.
Шептали что-то тени. Вновь и вновь
Летели вверх, обманутые светом.
Их шёпот был понятен мне без слов...
Я подходила к чёрным силуэтам.
Они стояли редкою толпой.
Звучал неровный гул от бормотаний.
Увидеть мог бы даже и слепой
На бледных лицах горький след страданий.
Они, то низко голову клоня,
То воздевая к небу взгляд и руки,
Не видели, не слышали меня,
Предписанные им терпели муки.
Сюда их смерть однажды привела -
В страданиях вымаливать прощение
На кладбище, где каждого ждала
Убитая надежда в заточении.
Молить о жизни прерванной души,
Просить о воплощении бессонно
И ждать, когда Всевышний суд свершит
И даст ответ из глубины бездонной.
И знала я, что каждому сполна
Назначена здесь мера воздаяния.
И откатила жалости волна:
Для них одно спасенье - Покаяние!
Опять раздался громкий детский крик,
И заиграло небо, заискрилось.
Блистающий зелёный луч возник,
И Вышняя сошла кому-то милость.
И засветился чёрный силуэт,
Затрепетала крыльями одежда,
И вместе с ним летела в чистый свет
Душа мечты, воскресшая надежда.
И снова заклубился белый мрак,
Цветные тени зашептали с плачем.
А я теперь должна собрать в кулак
Остатки воли и шагать, иначе
Рискую тут остаться до утра!
Ночь на погосте не входила в планы...
Я загостилась! Мне домой пора!
И я ступила в облако тумана.
И кладбище исчезло в тот же миг,
И выросли деревья-великаны
Передо мной. Не обманул старик:
Дубы стоят. Вокруг стволов - лианы.
Но где искать загадочный рубеж?
И как попасть в привычное, земное?
День уходил. И становился свеж,
Прохладен бор, избавленный от зноя.
Я ничего придумать не могла
И прикоснулась пальцами к лианам.
И белая опять сгустилась мгла,
А мир вокруг заполнился туманом.
И снова шёпот уловил мой слух:
Придумали бы что-то поновее!
Накаркала... Перехватило дух
От страха - то шипели змеи.
В молочной мгле шипели мне в лицо,
Казалось веком каждое мгновение.
И вот на горле первое кольцо
Я ощутила... Дальше - всё, забвение.
Тревожный голос чей-то вдалеке:
"Давай, борись! Получится, я знаю!"
Опять старик?! Деревня на реке?
Не надо... нет... И в сумрак уплываю.
Хочу забыться в вязкой тишине,
Но крик ребёнка, луч слепящей точкой
Тревожат, не дают покоя мне...
Глаза открыла...
"Поздравляю с дочкой!"
"Тогда я в родах чуть не умерла...
Спасибо, что душа назад вернулась!" -
Попутчица моя очки сняла
И, щурясь близоруко, улыбнулась.
Фотография фотохудожника Бориса Вахмистрова.