Город линяет.
Сбрасывает
льдистую чешую,
Солнышком согревает
обшарпанные за зиму стены
Цимес предвесенья -
это верчение на краю
Или вращение
ночей и дней
на шампурах катренов.
Город – это
такой необъятный
пресыщенный зверь,
Набирающий силы
в утренней синекдохе вздоха,
Выдыхающий
вечерние толпы
в чересполосице вер и мер,
Распадающийся в гвалте
полночных постельных охов.
Дважды в сутки
накатывающий
часопиковый прибой,
Где пыхтят одышкой,
пахнут парфюмами
и ломают кости.
Вдох и выдох.
Пролонгированный городской запой
Или тихая визуализация
кошмаров Иеронима Босха.
Город тоскует.
Плачет, смеется, любит
и лупит влёт
Всякого, кто в толпе
отрастить осмелится крылья.
В ощущениях даны:
асфальт, тротуары да черный лёд,
Мрачное небытие
городских послезимних былей.
Город линяет.
Может, и мне
настала пора линять?
Дела-то:
закрыть глаза
и молча шагнуть за звёзды.
Если крылья есть,
то совершенно не надо карт,
Есть же остров,
где карлики с птицами спорят за гнезда?
…Прежде, чем уйти –
немного еще постою,
Осенив напоследок печаль
предвесенней
мелькнувшей тенью.
Город линяет.
Сбрасывает льдистую чешую.
А упоенье весной
приходит
в верчении дней на катренах.