Почему ты приходишь ко мне только в смерти,
Укрываясь, как крыльями, саваном белым?
Почему в моей тихой незлой киноленте
Рвёшь холсты и сжигаешь без спросу новеллы?
Почему ты приходишь, порезавшись бритвой,
Красишь кудри в багровый — цвет крови и боли,
Говоришь, что все карты фатально побиты
И пора разойтись со спасительной ролью?
Шепчешь мне, что так лучше, разумней, нужнее...
Твои руки пускают мурашки по коже.
Умирая, неловко касаешься шеи,
Но касание мёртвых тепла дать не может.
На ресницах лежат паутиной снежинки...
Тело скоро порвут на заплатки, на эпос.
Обнимаю тебя, исправляя ошибку,
Хоть и знаю, что дикость, наивность, нелепость...
Почему ты приходишь ко мне только в смерти?
Только так, над тобой безрассветно рыдая,
Отпуская тебя в великанские сети,
Понимаю я ценность того, что теряю.