* * *
Забери вас чёрт – выходные спаренные!
Извелись мы – не рады воскресеньям-субботам.
Выбрасываемся наутро из подъезда, как ошпаренные,
И скачем, сломя голову – к любимым каторжным работам!
* * *
В коробку безоконную влетел, в монитор врылся.
Ан чую печёнкой – быть беде…
И точно. Замаячило начальника массомясое рыльце,
Вывернулось, выкорежилось, изорав: «Отчеты где-е-е?!?»
Натиски чудовищные еле выдерживая,
креплюсь. Продержаться до обеда бы.
Злобу и ненависть гуще высерживая,
слушаю разглагольствования бредовы.
* * *
Землетрясение! Спасите, где выход? погибну!
В коридорах – гвалт! все гудит, как бунт!
Дурень, спокойно! – то мчится, аки гну,
На совещанье боссов быкомордый табун.
Точно. Засели: cвященнодейство – совещанье нам!
Слова глотая, гремлю адово, им вменяя:
– Бессовестные! Бездельники! Совесть я ни на
я ни на что, даже на совещание, не променяю!
Заглянул. Сидят. Застыли, – хоть звонкий грош кинь! –
Вздувшись и выхохлившись, как перепела.
Три часа потом вскрывали друг другу бошки –
точно как череп пила.
* * *
Вот вышел я во всей красе – и сей же час желаю,
Чтоб предо мной всяк пресмыкался али ник,
А почему? Секрета я сего и не скрываю:
Все потому что я большой начальник.
* * *
Хоть оседлай ты козу (сам знаешь какую),
Будь ты хоть знаменитым артистом Менакером, –
Не подкатишь ко мне! Осажу тебя на скаку я –
ибо гордо зовусь я манагером.
* * *
Не мёд он, не сахар, не патока даже:
Восхитимся тяжким трудом секретаршиным!
Шутка ль! – сидеть лицом фирмы на страже –
на ресепшене пугалом крашеным.
Программист ты, юрист ты, хочешь, не хочешь ли:
Придется признаться тоже нам:
Легко ль поить чаем важных очень лиц
В приемной на диване кожаном?
* * *
Намылился. Якорь поднял. Удочки смотал.
Лыжи навострил. Пятки смазал салом.
День хоть и медленно минуты глотал, –
Короче: пол-шестого настало!
Сверкали пятки. Водой смыло. Ветром сдуло.
Нарезал винт. Сделал ноги. Корова языком слизнула.
Канул в лету. Как дым развеялся. И след простыл всяк.
Ибо – не хрен! – шесть уже. Короче: смылся.
* * *
Их! Их в порыве бешеном едином
сильней мы любим, чем и золото, и серебро ты:
воспоем громогласным гимном
обожаемые наши каторжные работы!