Не готовый ни разу к атаке и обороне, не успел отсидеться в глубоком тылу врага - я был трижды отпет и заживо похоронен, пока в штате Айдахо бесчинствовал ураган:
Промахнувшийся мимо Канзаса на два часа, он гонял по барханам горячие миражи и меня целовал, меня гладил по волосам.
А я был абсолютно и бесповоротно жив.
Те, кто помнит меня образца этих странных дней, когда я босиком вышел к городу из степи, говорят, что я много рассказывал о войне, очень много курил, и лишь чуть меньше на каплю - пил. И плыла надо мной раскаленная белизна...
Но если спросишь - отвечу:
"Нет, я ее не знал".
Или я не помню, что, впрочем, одно и тоже. А небо было таким же белым, солнце так же сушило кожу. Было марево знойное, плотное, но дрожащее под ногой. А кто-то встал и командовал: "Рота! Огонь!"
Я не помню, как пальцы передергивали затвор, как осколками брызгало огненное стекло минутной задержки, и прочь разлетался крик... Ураган посрывал мои вешки, но ты - смотри.
Я ничего не помню, истерзанный и немой. Это сон злобный, и он - не мой.
...Я просыпаюсь от лязга пуль по позвоночнику вниз. Ноги тонут в болотной ряске, солнце восходит в зенит. Только утихшая канонада еще слышится близко, сочно. И то ли смерть моя где-то рядом, то ли просто в доли височной поселился страх. Но я снова проснусь с утра с памятью о беспокойных мыслях, нелепых и наносных - всякая блажь на листе чистом это мои сны. Это мой сон - окровавленных пальцев сжатый во тьме кулак, это мой сон - сколотый кальций, перетершийся на зубах. Это мой сон - десантной группой невзятые берега.
А где-то там, над живыми и трупами бесчинствует ураган.
Так что если ты спросишь, то нет, ни в одну из написанных мной атак я не ходила, но знаю, что было эдак или вот так. Потому что я тот десантник упавший, застреленный на бегу, потому что я тот разведчик, что шел через "больно" и "не могу", потому что я - третий в пятом ряду, обмороженный по зиме.
Я - выживший в час, когда ураган оборвал парашютный ремень.
Я была всеми теми людьми сотню тысяч секунд назад.
Добро пожаловать - здесь стреляют, лишь только сомкнешь глаза.