симфония стонов горевших заживо
на фоне неба цвета чернозёма,
из которого пялилось нечто оранжевое
глазами жителей провинциальных сёл.
я перешёл на настоящие убийства,
которые мне, кстати, по душе,
я ангелами избран,
рожденный убивать и жечь,
я перешёл на сторону добра:
здесь плотно темно и колко холодно,
тем временем наш город догорал,
а был ли он когда-то нашим городом?
балконные окна, в которые курил,
смотрели без линз в меня - наглухо чёрные,
на теле чьём-то плавился акрил,
а я всё звал тебя почти что обречённо.