ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Рождество
1
Порой полночною, морозной,
Назар Мефодьевич Удод,
Начальник МТФ* совхозной,
Негласный совершал обход
Своих владений.
Осторожно,
Бесплотным призраком скользя,
Следил, чтоб всё, чего нельзя,
Не превращалось в то, что можно.
Народ в хищенья тренирован.
Моргнёшь - убыток уготован.
Доверься, душу растопырь -
Вмиг подведут под монастырь.
Порядок надобен Удоду.
Со всеми он в ладах пока.
Собой пристоен, и от роду
Ему не больше сорока.
...Бил немцев. Списан по
раненью,
Родных живыми не застал...
Пусть - как там кто,
а я б не стал
Несчастья подвергать сомненью.
И, на манер канцеляриста,
Копаться, всё ль в анкете
чисто?
Хотя, постой...
А впрочем, нет...
Пусть развивается сюжет
Сам по себе.
Тут я открою
Свою досаду, что пока
В рассказе беглому герою
Не подыскалось уголка,
Где он бы мог на полном праве,
Как все, самим собою быть -
Страдать, смеяться и творить
В своём ключе, в своей октаве.
Кто он? Разбойник, изверг, или
Мы бессердечно поступили,
Его прогнавши от окна?
Ведь ночь морозна и темна.
Пожалуй, нет.
Ни тьма, ни холод
Таким, как этот - не тупик.
Он смел, здоров, силён и молод,
Он ко всему давно привык.
Бед у такого нет в помине,
Что ни забота - то пустяк,
Во всём он дока и мастак.
А тот раз прибыл к Антонине...
Ах, это вам уже известно.
А мне совсе не интересно,
Хоть отступленье - не порок,
Корпеть над лишней парой
строк.
К тому ж таит в себе угрозу
Не обоснованный повтор.
Счастливцы те, кто пишет прозу!
Прозаикам большой простор
Во всём. У них другое дело -
Без рифмы пишется легко;
К примеру, сколько в молоко
Воды ни лей - оно всё бело.
А стих, в сравненьи, к маслу ближе,
Он нетерпим к словесной жиже,
Какой мне видится повтор.
Нет-нет, я ни кому в укор
Не говорю. Я только виды
Литературные сужу.
А коль, случайно угожу
В болячку - тут уж без обиды.
И кто болеет многословьем,
Болейте дальше, на здоровье.
В писательстве - где верх,
где низ -
Попробуй нынче разберись.
А я, поклонник монолога,
Люблю металл чеканных фраз.
Как он заучит! Как весит много!..
Я восхищаюсь всякий раз
Его пластичностью и блеском.
В оттенках бесконечен он!
Как не широк диапазон
Меж дифирамбом и гротеском,
Он каждый штрих, любой контраст
Великолепно передаст.
11
Назар Удод не без успеха
Дежурил - зло предупредил,
Воришку взяв.
Но вот потеха:
Не наказал, а наградил
Украденным.
И порученье
Ему, растаявшему,дал:
Чтоб тот отныне наблюдал
За всем вся, без исключенья -
Кто что украл, сказал, спросил -
И чтоб, не медля, доносил.
И тот, голодною оравой
Обременённый, слово дать
Был очень рад.
О, Боже правый!
Помилуй: как тут осуждать!
Мы все в стране своей - изгои,
В мозгах и душах перекос.
Когда б знакомы были Гойе**
Как бы Разбух "Капричикос"!***
Но мало тут одной сатиры.
Народ замученный и сирый,
Скудеет.
И в конце концов
Теряет прежнее лицо.
Такая выпала эпоха.
Народом правила толпа,
Создавшая себе Молоха****
Из тлена.
По её стопам
Пошла вторая. Следом третья...
Всё толще кнут, всё злее рать.
Тут, если цепь не разорвать -
Её растянут на столетья.
Назар Удод, собой довольный,
В тулупчик кутаясь нагольный,
Пошел домой.
Тут, рядом, стук,
И голос:
"Здравствуй, политрук".
В затылок будто смерть дохнула,
Назара ужас леденит.
Из рукава пришельца дуло,
Как глаз, внимательно глядит.
Назар дрожит, судьбе послушный,
Как на ветру осенний лист.
Но слышит голос добродушный:
"Ты не трясись, я не гэбист.
Давай играть не будем в прятки,
В тебе не вижу я врага.
С тобою мы - два сапога,
Две ягодки с единой грядки.
Январь сорок второго года
Попробуй вспомнить:
Ночь, вокзал...
Я землячка, бойца Удода
В бессрочный отпуск провожал.
Ты - рядом сел.
Мы, как соседи,
Болтали долго.
И в беседе
Ты с раненым Назаркой был
Предупредителен и мил.
И сам страдал пустяшной раной.
Мне и тогда казалась странной
Твоя любезность:
в кореша
Не метил ты, не та душа.
Я размышлял - какой водицы
Пред нами рыбка? Что за гусь?
Но офицерские петлицы
Сбивали с толку.
Не берусь
Тебя судить.
Ведь мы с тобою
Гуляем под одной статьёю.
В июле вышедший указ*****
Хорош, да только не про нас".
ПсевдоУдод взмолился:
"Тише!.."
"Ну что ж, поговорим под крышей,
Не оказал бы тебе честь
Бывать в гостях, да дело есть."
111
В тепле, в дыму, за самоваром
Тянулся тихий разговор:
"...Да мне-то что? Зовись Назаром.
А я без имени. Я - вор.
Имею, правда пару, кличек.
Под звон стаканов и отмычек
Я рос. И после многих "дел",
Представь, ни разу не сидел.
А на войну ушел от слежки.
Но битвы, видно, не по мне:
Когда прижали нас к стене,
Я смылся с фронта без замешки.
И с той поры, как волк, гуляю,
По мелочевкам промышляю.
Не раз и паспорт добывал,
Но никого не убивал".
"И я не убивал Назара!
Он умер сам!
Я рядом был
И документы подменил..."
"О том, браток, расскажешь Богу.
А подвернётся прокурор,
То и ему. Они помогут Раскаяться.
А я лишь вор.
Притом, отнюдь не идеальный.
Ты сам заметил - я не злой.
Огонь преступный изначальный
Во мне подёрнулся золой.
Перебродили, словом, дрожжи,
Не без причин.
Но это - позже.
Теперь скажи мне, Лжеудод,
Кто в старом домике живёт,
Там, где украденв крова?"
"Веттехник, Тонька Шевырёва".
"А муж? Василий?"
"Да. Пропал".
"Довольно. Я с ним воевал
В одном полку. Почти полгода.
Из рядовых он стал комвзвода.
И к ордену представлен был,
Но до врученья не дожил.
Его сразил осколок мины.
Василь в сознаньи умирал.
И в штаб со мною передал
Бумаги.
Снимок Антонины
Я позже обнаружил в них,
Когда сбежал.
В какой-то миг
Мне было муторно от мысли,
Что муж красавицы, герой,
Лежит в снегу.
Не перечислить
Таких, как он.
А я - живой.
Подонок, мразь. Такими люди
Не стали б улицы мостить.
А я стремлюсь их пережить...
Как дальше быть?
Пусть Бог рассудит.
Иначе б жил, да выбор сужен.
Порою кажется, что нужен
Кому-то я: здоров, силён,
Любить, работать - весь резон.
Когда бы прошлого обузу
Свальть, то многое б сбылось.
Но шансов нет. Одни "авось".
Откроешься - загонят в лузу.
И где-нибудь под Магаданом,
Я стану гостем долгожданным.
У нас раскаянье и суд
Надеждам пищу не несут.
В чаду желаний и сомнений
Брожу. Где только не бывал,
На свой накручивая вал
Гирлянду новых преступлений.
да в тишине глухих углов
Деля досуг нестрогих вдов.
Нет, я не хам. Я у милашки
Всегда оставить в доме рад
То бязи детям на рубашки,
То куль муки, то мяса шмат.
Потом - адью! Бывай здорова,
Хоть и мила, и сердце жжет:
Ты хороша, да я - не тот...
И снова в путь. И кража снова.
Тоска всё крепче давит глотку.
Вот почему я, как находку,
Тебя воспринял.
Можно ить
Без риска душу разгрузить.
Я здесь, под боком, две недели
Пасусь...
Да, кстати, Лжеудод,
Кто мне подлянку поднесёт,
Её со мною и поделит.
Сдаётся мне, что ты доносом
Не брезгаешь, служа властям.
Такое пользуется спросом
У тех, кто ходит по костям.
Язык доносы не корёжат.
Но если вдруг тебя обложат,
Не выведет за красный круг*
Тропа предательских улуг".
"Поскольку мы хромаем в ногу,
Каков резон от этих слов?"
"Ну, и прекрасно. Будь здоров".
"До встречи".
"Мне пора в берлогу".
_________________
*МТФ - молочно-товарная ферма
** Гойя Франсиск - великий ипанский художник 17-18в.
*** Знаменитая серия сатирических картин Ф. Гойи.
****Молох - Мифический бог, которому простоянно при-
носились кровавые жертвы.
***** Указом Советского правительства от 6 июля 1945 г.
освобождались от уголовной ответственности мелкие
военные преступники.