Надежда одна на нас...
В морозно-хрустящей Риге, по площади Первой Ёлки*,
Шёл Роланд**, небесный рыцарь, однажды Крещенской ночью.
А на пьедестал почётный он, вместо себя, ворону
пока водрузил и очень просил, чтоб не улетала.
У сумрачного строенья с названьем "Музей оккупации"***
проснулся знакомый сторож. Сперва заперев ворота,
с дворнягой договорился, чтоб стала безумно лаять,
и даже таскать за полы того, кто посмеет только
приблизиться на мгновение к хранителю тайн-музею,
пока старый добрый сторож пойдёт обсудить с друзьями
жизнь, посланную в наследство и Роланду, и латышским
стрелкам, что втроём застыли в гранитных шинелях долгих****.
А каменные исполины, со сторожем, в час урочный,
зелёные сдвинув кружки с пузырчатым пенным пивом,
сказали всего две фразы:
- Мы сделаем всё, что сможем, чтоб не было плохо в Риге
ни сирым бомжам голодным, ни выброшенным собакам,
котам, человечьим детям... И чтобы, как на Майдане,
не зверствовали бы люди, свершится пусть это чудо
сегодня, Крещенской ночью! Сейчас разожжём кострища
у Дома Черноголовых, у Ратуши, у музея...
Надеяться на кого нам?
Надежда одна - на нас...
________
*На Ратушной площади в Риге во время Петра Первого - первая Рождественская
ёлка в России.
**Памятник немецкому рыцарю Роланду в Риге, на Ратушной плошади.
***Музей оккупации и ****Памятник латышским стрелкам - на Ратушной пл.