Полковник Ванюкин ушел на покой,
На службу махнув утомленной рукой.
Он крепок, спокоен, доволен собой,
Да он и всегда был такой.
А когда-то так же четко,
Делово, не сгоряча,
Ездил он в машине черной
В гости по ночам.
Как вороний крик зловещий
Тихий скрип его плаща.
И мелькали руки женщин
От мужей к вещам.
И всяк от него по сережке имел -
За то, что был трус, и за то, что был смел,
За то, что в плену как-то выжить сумел,
А после вернуться посмел.
Затемнившись кабинетом,
В свете ламповых белил
Словно ржавым инструментом
Души он скоблил.
Прочь сомненья! К ногтю жалость!
Он всегда и наперед
Точно знал, что полагалось
Знать про свой народ
Кем был, в чем участвовал, где состоял,
Кто сбоку лежал, а кто рядом стоял -
Он все необятное в папке объял,
И всем, чего надо, впаял.
Ах, какие дорогие
Есть в той папке имена!
Так ведь то совсем другие
Были времена ...
Там хватали без оглядки,
Там стреляли без суда.
Но зато в каком порядке
Было все тогда!
...Полковник вернется с прогулки в свой дом,
Пошлет в гастроном за хорошим вином.
Он выпьет, спокойным забудется сном,
И встретит рассвет за окном.
1988