(дом высокопоставленного чиновника)
Листья салата – цветком на блюде
смотрят на люстры зрачками желтков,
молча лежат в расписной посуде
тонкие ломтики языков,
рядом – осётр (с утончённым нюхом)
носом уткнулся в тело рулета,
пышет ядрёным чесночным духом
самоуверенная котлета,
сельдь атлантическая под луком,
в пёрышках зелени и лимонах,
и, возвышаясь аккордным звуком –
водка в медалях, коньяк в погонах.
Красные, чёрные, рыжие горки
всякой икры (глазами не хлопай!),
словом – всего, как в поговорке –
чем только можется, тем и лопай!
Камеры всё подмечают с крыши,
шеями крутят со стен заборов,
весь персонал – "летучие мыши",
а за столом восседает Боров –
грозный, с холодным надменным взглядом
(небезызвестная всем порода)
с "длинной" рукой и "широким" задом –
Божий избранник, слуга народа.
Десять пробили часы монотонно,
в окна раскрытые лето дует,
завтрак вкушает хозяин томно,
с телеэкрана – народ бунтует.
«Снова хотят что-то… Всё им мало…» -
(тихо вздыхает недоумённо) -
чрез плечо, в дальний угол зала:
«Список зачинщиков – всех, поимённо!
Распространяют хулу да ересь –
от доброты беспредельной нашей!
То-ль на фазендах все перегрелись,
то-ли объелись перловой кашей…»
…Подан десерт из колечек манго
и ананасовых завитков,
Солнце в бокале танцует танго,
с телеэкрана – Козьма Прутков.
А над страной – тополиный пух
тихо кружит по родным просторам,
замысловатым ложась узором,
да шелестит на ветру лопух…
(2000-е гг.)