У меня была затяжная депрессия, ну знаешь, такое пустое слово,
А ты (анонимно) наверное о нем не слышал и вовсе.
Она началась в сентябре, то ли третьего, то ли все же второго,
И длилась, и длилась весь чертов декабрь и чертову осень.
Эта – цензура – змеюка за позвоночник меня охватила спиралью,
Она гнулась кольцами и томной болью давила на ребра.
Я стягивала талию толстыми поясами, а разум – избитой моралью.
Чтобы никто не увидел, и также старалась быть милой и доброй.
Стабильно раз в месяц я щеки солила горстями из Черного моря,
Не то чтобы матово-черными, но все же с осадком подводки.
И если бы сильная грусть могла слегка поубавить калорий,
То я бы сгорела как свечка без спорта и переработки.
А ты (анонимно) сплошная идея, отсутствие, непостоянность,
Ты ветер на площади возле метро и мое отражение в лужах.
У меня в дневнике о тебе слишком много постов, и всегда – безымянных,
Я обязательно от всего этого вылечусь, потому что некуда падать глубже.