Ладони доверчиво окуну в холодные глади штиля.
(Где это видано, чтобы руки о холод грели?)
А в водах, как в зеркале, странный мир - перья, шпили...
И от руки всё пошло рябить - шпили, перья...
Чаячьи выкрики как хлысты, но что до них мёртвой рыбе-то?
Кричи, дура крылатая...
А я и не дура вот, но крылья где мои?
Блюдце лица морского было темно и выбрито
Тонкими божьмим бритвами.
В холод такой топиться - пошло, смело и глупо, и мазохизм,
А я терпеть не могу... Сама стаей - на водопой,
У воды стою и боюсь, а над морем взвизг
То ли чаячий испаряется, то ли мой.
Где море рушило волны о берега и таяло в гаснущем горизонте...
Где корабль терял звезду и сростался с песком тяжело и важно...
Я подожду, пока это море сердце моё сияющее проглотит.
Ведь не надо...
Не надо просить это море дважды.