Душа моя — застенчивый нудист.
Наивной непосредственностью долу
меняю фиговый на чистый лист,
где без стыда себя рисую голым.
Душа моя, не хоронись в кустах! —
я ханжеские разрываю мрежи,
преподношу, с улыбкой на устах,
твой внутренний и мой наружный стержень.
Неоднократно, часто — невпопад,
ты предъявляешь шрамы и наколки —
свидетельства потерь, побед, наград —
набитые септической иголкой.
Неоднократно — трезвый и в бреду —
верчу я все «высокие манеры»,
а центроось вращения кладу
на подлецов, врунов и лицемеров.
И если я румян, то от вина.
Коль ты пьяна, то — истиною винной,
что в наготе моей отражена,
душа моя — застенчиво невинна.