Мартовский туман угрюм и навевает сны
о забытых городах, о пепле и золе.
Вслушиваясь в эхо в ожидании весны,
мы ещё не слышим её поступь по земле.
Небо беспросветное, в нём тучи сединой.
Ноздреватый грязный снег сугробами лежит.
Кажется, что время не расстанется с зимой,
кажется, что холод не оставит рубежи.
Шрамы старые болят от сырости всю ночь,
не давая спать, но не мешая мыслям течь.
И сознание вины прогнать не в силах прочь
даже тот, кто прежде мог и большим пренебречь.
Вороньё оттаяло, и крики хриплых стай
с сумерек до сумерек пятнают тишину,
вспарывая ступор тех, кто бешено устал
за зиму отвоевав не первую войну.
Но уже длиннее день, и в воздух повис
острый запах цикла пробуждения земли.
Мартовский туман уйдёт, и солнце глянет вниз:
как, мол, вы там пережили от меня вдали?