***
Под тем окном любил я дожидаться,
когда дверь заскрипит.
Мы все чего-то ждем.
Мы ждем улыбку, ждем весну,
ждем смерть.
Точна только она.
Ну, а пока весна спешит перерядить
деревья и кусты.
Время от времени она переряжает
и Пражского Младенца Иисуса.
В его шкафах имеется
пятнадцать облачений.
Когда в костеле стряхивают люди
с одежды холод,
платье его коричнево и плащ из горностая.
В конце зимы,
когда весна стучится,
он в розовом с бутонами на ветке.
И летом, наконец,
он в белом в розочках
и с крестиком. Аминь!
Когда мы плыли ввысь фуникулером,
моею страстью движимом,
вся в розовом была ты,
и в голубом порою,
а в воскресенье на тебе надето
из тюля нежного обычно было платье.
При виде белоснежного муслина
на белом шелке груди
бывает скомканною
свадебная песнь.
Как трогательно было это платье!
Впрочем, маргариткам,
целующимся в розовом саду,
платьев не нужно.