БОБИК
Как сладко дремлется после обеда! Уплотнил курчонка в утробе и наслаждайся процессом переваривания! Благодать! Всю жизнь бы так. Пару раз в месяц можно и в городском управлении отдежурить. По крайней мере, спокойно, без суеты. Если нет чего-либо из разряда вызывающего общественный резонанс, то можно сутки и телевизор гипнотизировать. Бумажки свои в порядок приводить. Но, как подсказывает практика, если их взять – то дежурство будет суетным. А не хотелось бы. Нет, ну если наскучит – то можно и выехать. Потолкаться на месте преступления. Поспрашивать потерпевшего, потолковать со свидетелем. Поподробнее. И в блокнотик занести, а поутру, на докладе, блеснуть подробностями, которые следователь не записал по вышеуказанной причине. Поднять себя в глазах руководства и опустить следователя или дежурного опера. «Молодец»,- подумает начальство. «Козёл», - это уже все остальные.
Но вся фишка в том, что ты не один такой. Таких хватает. Всякие линейщики, зональники, да и всяких ответственных по руководству хоть пруд пруди. И каждый пристаёт с вопросами. Каждому подробненько расскажи. Так что, когда задерганный следователь начинает официальный допрос, потерпевший или свидетель уже не помнят, что говорили, а что нет. В общем, каша в голове.
Поэтому, чтобы быть нормальным для всех, на осмотр места происшествия без особой нужды ездить не стоит. Ну, а если приехал - то не путайся под ногами. Паши. Добывай хлеб оперской в поту. Будь полезен. А если так, то позвони дежурному по району и поинтересуйся: как обстановка. Сообщи свою фамилию. Будь уверен, что в графе: « Лица, принявшие участие в раскрытии», будет стоять твоя фамилия. История богата примерами, когда премию получали все, кроме тех, кому её стоило бы дать.
Звонок… кажись сглазил. Расчленённый труп. Это уже серьёзно. Общественный резонанс. Хочешь - не хочешь, а надо ехать. Спокойное дежурство закончилось…
Ну, вот и приехали. Боже мой! Народу то сколько! А как ему не быть? Территория спорная, а это значит приехали и транспортники и территориальники. И прокуратура и милиция. Со стороны территории районные, городские и краевые. Отдел по тяжким тоже присутствует. Со стороны транспортников: это с линейного отдела и управленцы. Ну, прокуратура, это отдельный разговор… вон они, стайкой.
Подошёл, представился. Взгляд у прокурорских недобрый, видать свои уже задёргали:
- Слышь, опер? Ты здесь не шарахайся, а то следы затопчешь. Сам знаешь, где на хрен находится, или растолковать?
- Понял, пошёл,- и не мудрено, силища понаехала. Их энергию да в мирное русло. Вот они, в смысле прокурорские, и организовывают.
Пошёл к своим. От морозца лица красные, хоть прикуривай. Возбуждённые. Адреналин-то уже в крови. Копытом бьют. Традиционные рукопожатия, шутки, анекдоты. Все знакомы, хотя некоторых только в лицо и знаешь.
- Рабинович! Ты ещё не на пенсии? Как здоровье?
- Не дождётесь!
- А почему стоим, жилмассив не отрабатываем?
- Да сейчас кинолога с собакой должны привезти. Куда бобик побежит, туда и мы ломанёмся. Судебный медик сказал, что расчленил не профессионал.
- Это уже хуже.
- Исаакович! А Вы еврей?
- Ну, если Вы считаете, что Исаакиевский собор - синагога? Таки да!
А вот и дежурка кинологической службы. Все притихли. Из Уазика резво выпрыгнул кинолог – это по-научному, а так Ванька-собаковод. Из того помещения, где положено сидеть задержанным в вышеуказанном транспортном средстве, выпустил служебную собаку. Бобик офигел от свободы и от такого счастья сделал пару кругов вокруг отца-повелителя. В толпе повисло тягостное молчание:
- Уж больно резв, набегаемся.
К сожалению, всеобщему, он оказался прав, но обо всём по порядку…
Пёс засеменил возле трупа, принюхивался, вилял хвостом, заглядывал в глаза отца – повелителя, скулил, и даже попытался тяпнуть за ногу следователя прокуратуры, но тот был к этому готов и, виртуозно убрав ногу, пнул собаку. Ну, в общем, камлание какое-то. Опера стали подтягиваться. Из любопытства. Наконец пёс бестолково засуетился, а потом припустил по тропке.
Леонидович, он же заместитель по оперативной работе райотдела, он же Человек со шрамом, он же Отто Скорцени, он же Дряхлый Барбос извлёк из кобуры тогда ещё новейший пистолет ПСМ, ну для понта понятно, взмахнул им и затрусил за собакой. Все ринулись за ним. Бег был изнурительным. Вначале от моста в микрорайон собака побежала вдоль железнодорожных путей до грузовой станции, затем по улице Аэродромной, до спортивного аэродрома, налево и в сторону взлётной полосы. По снегу.
- Слышь, православный! Тормозни кобеля. Дай отдышаться!
Кинолог остановился, бежавшие упали в снег, судорожно пытаясь восстановить дыхание, инициатор паники пёс, упал без сил, тяжело дыша. Постепенно все отдышались. Кореец Хван покачиваясь встал на ноги, отряхнул куртку и, глянув вдаль, поинтересовался:
- Слышь, хрен собачий (это кинологу), а как она у тебя след берёт, если вокруг целина снежная?
Народ возроптал, а кинолог озабочено посмотрел вокруг. До него, то же самое дошло только что. И в правду как? Если глянуть на эту картину сверху, то со всех сторон – целина, ну просто девственная. Вначале тропы, с одной стороны собака на поводке, – с другой кинолог, и их следы. А далее, уже хорошо утоптанная оперскими ногами тропа и вдоль неё лежащие в изнеможении владельцы этих самых ног. Ропот стал нарастать.
- Я тебя съем! – крикнул Хван собаке. Это был уже приговор. Вынесен, но пока ещё не утверждён.
« А ведь могут и побить,- решил кинолог, - сожрут собаку и не подавятся. Уже приговорили». А в слух запричитал:
- Граждане, товарищи! Вы уж простите её. Она же не разумная. Да она вас просто испугалась. Боится! Вы бы ещё всем управлением прибежали…
Раздался дружный смех. Да, массовость сыграла злую шутку. Все, кто был в состоянии, потянулись к автобусной остановке.
Чтобы не толкаться в автобусе, пошёл знакомыми тропками от дома к дому, к помойке, к сараям, к гаражам. Так прошёл три-четыре дома. Догнал Хван.
- Собаку съел?
- Да ну тебя. У меня предложение. Ты опер на территории, а я на транспорте. Давай тяпнем для взаимодействия родов войск. Нас не скоро хватятся. А поутру рапорта напишем по отработке жилмассива. У меня коньяк и шоколадка.
Зашли в подъезд. На подоконник лёг лист бумаги. Два стаканчика из металла. Шоколад. Налили, выпили…
- Православные, помилосердствуйте! Душа горит. Невмоготу мне. Племяша похоронил.
Хван, как фокусник достал из внутреннего кармана куртки бутылку водку и налил в протянутый стакан, подсвечивая фонариком. Бич жадно выпил.
- Где похоронил-то.
- В снегу.
Переглянулись.
- А что ж ты его так, немилосердно.
- Достал,- коротко и ёмко.
Хван плеснул деду ещё.
- Я бутылку спрятал, а он нашёл. Выпил, гад. Даже со мной не поделился. Вот я и зарубил его. Дома. Порубил его на куски и закопал у железки. Разве я не прав?
Хван налил ему полный стакан. Доза оказалась убийственной. Бич рухнул на пол.
- Ну, не стеречь же нам его. Вызывай своих. Я не докричусь по рации, батарея села…
В квартире, ставшей в одночасье местом осмотра, на стенке висели фотографии, почётные грамоты и дипломы… « За достигнутые успехи в соц. соревновании…», « Лучший по профессии…», на портрете красивый молодой мужчина, молодая красивая женщина. Улыбаются, счастливы…
- После смерти жены совсем сорвался. Как с цепи… Запил …- пожилая женщина, вытирая платком слёзы, неотрывно смотрела на лужу крови,- а тут ещё племянник освободился…
Я протянул следователю прокуратуры свёрнутый в трубочку рапорт. Тот кивнул головой и не глядя, сунул его в папку. Медицинский эксперт деловито упаковывал части тела племянника, не увезённые дядей к месту временного захоронения. Щёлкал фотоаппаратом со вспышкой эксперт-криминалист.
Стараясь не наступать на пятна крови, вышел в коридор, затем на улицу. Было как-то не по себе. По вселенской глупости, прости меня Господи, прервалась жизнь одного человека, а другого круто изменилась. А может, это Божий промысел?
Внизу, во дворе стояли автомашины. Некоторые с мигалками. Местные жители, либо пытались прошмыгнуть незаметно, либо, если была возможность обходили стороной. Заботливо протянутый, Хваном, полный стакан коньяка, взял, выпил, сунул в рот кусок шоколада. Вкуса не почувствовал. Он тоже выглядел растеряно и подавлено. Внезапно прямо перед нами появился полковник в папахе. « Писец подкрался незаметно, предательски мелькнула мысль,- хана, на дежурстве в пьяном виде, тут ни кто не спасёт…»
- Дежурите? Побывали в квартире? Ну, такого зрелища мало кто выдерживает. Особенно впервые. Садитесь в мою Волгу и езжайте по кабинетам. Больше не пейте и постарайтесь уснуть. Молодцы. Идите…
Из рапорта: « … при отработке жилмассива, совместно с оперуполномоченным УР УВД на транспорте ст. лейтенантом милиции Хван В.П. был установлен подозреваемый в совершении убийства, а так же обнаружены вещественные доказательства изобличающие его…»
Из сводки происшествий: « …при грамотно организованном взаимодействии оперативных подразделений…»
Из приказа о премировании: «За грамотное проведение оперативно-розыскных мероприятий…»
Двадцать пять рублей одной купюрой! Были такие деньги в те лохматые времена! Сумма приличная. Четыре таких купюры и должностной оклад. Этим-то окладом и наградили. А теперь по магазинам.
- Минуточку. Здравствуйте. Я из транспортной прокуратуры. Мне вас допросить надо, но по времени не успеваю. Вы сами свои показания напишите, а потом завезите к нам. Это уже чистая формальность. Дело на прекращение. В суд не пойдёт.
- Как так?
- Обвиняемый повесился. Когда осознал, что натворил.
Купил икону и библию. Зажёг свечу. Прости, Господи, его душу грешную, ибо не ведал он, что творил.