Туман съедает ледяную жижицу.
Давно не носят лаковых галош.
Для новых папуасов спешно нижется
дешёвая, но красочная ложь.
Площадный люд гудит от нетерпения.
Бледнеют и Гоморра, и Содом.
Организует хоровое пение
Булгаковский бессмертный управдом.
На сцене преподобие беснуется.
Бичу внушают: стой и будешь пан.
В тени старуха, а коса – на улице.
С иконы хитро щурится Степан.
Потомки победителей не морщатся –
с нацистами стоят к плечу плечо.
Парадные покинули уборщицы –
последняя сказала: «Ну, ничо,
всё будет хорошо, всё будет весело,
цвести и пахнуть будет ваш подъезд -
я прямо в лифте Господа повесила.
Молитесь, он управит. Вот вам крест!»