Душа прощается с рябиною
По чину отпеванья лета.
Кто дал мне крылья голубиные
И с ними - злое сердце это?
Оно и в праздники печалится,
Ему и в храме нет покоя.
Стою унылою молчальницей,
Тихонько трогая рукою
Рябины четки. Боже, Боже мой!
Я знаю, что войдет не всякий.
От этой горечи, умноженной
На пребыванье в вечном мраке
Пусть не смогу уйти. В глубины мне
Пасть сломленной. И встать ошую.
Но эти крылья голубиные
Другой душе сберечь прошу я.
Вот бы просто жить...
Не заботиться бы о хлебе,
Ни о том, кому нужной стать,
Не выискивать бы на небе
Золотой силуэт креста,
А с рождением дня - в безлюдье
Скал приморских, глухих лесов,
Чтоб не мучиться, кто же любит,
А кто просто тревожит сон.
В подчиненьи высокой страсти
Забывать о своей тоске,
Стать беспечною музой странствий
В лоскутном с бахромой платке.
Меж разлукой любой и встречей
Ставить равенства верный знак.
И в свой самый последний вечер
На поминки созвать бродяг.
С кем-то странной судьбою схожа
И не принятая в раю,
Я скажу без ропота: "Боже,
У ограды я постою".