Клянусь на холодной крови: из псевдореальности серой
сомнения, крепко обвив, затащат нас в узкие шхеры.
Создания пятого дня заполнили водные толщи.
Горит чешуя, как броня, хвостами упруго полощут.
Скорей от нептуновых гряд! В них пасть выжидает Иону
и движутся сонмища стад, слепой немотой поражённых.
Поймать бы боками луну, нездешнего солнца напиться,
приливной волною прильнуть…
– Спаси, мой неоновый ихтис!
Он спит с незапамятных лет. Легонько шевелятся жабры.
Он жив, но его больше нет. И чувства, и мысли сбежали.
Так тает туман или дым. Так бесы выходят из тела.
И высится камень над ним, как будто надгробная стела.
Прерви зачарованный сон! Для всех приготовлены бредни,
и даже посеян песок – для самых забытых, последних.
Их даже во сне не сыскать. Но ненависть – чувство шестое –
не стоит слезинки малька, крупинки песчаной не стоит.