Не приходишь ко мне в темноте, под прикрытием век и ночи,
Как ни в чем не бывало, спокойно, всё ближе, яснее, четче,
Будто не было дней «все пропало», разорванных нами в клочья,
Будто прямо по курсу – штиль, и мы видим с тобой воочию,
Что нам хватит любви.
Что нам хватит ее бескрайней, пьянящей оттенком гашиша,
Хватит нам за глаза, через край, мы ведь только ею и дышим,
На двоих нам любви этой – выше самой безумной крыши,
Но об этом, пожалуй, нам стоит немного потише - ведь ниже
Гнезда вьют журавли.
нАм любви этой хватит. Не с нас. С нас – как с гуся вода.
В наших жилах не кровь – электрический ток, провода,
Оглушительней залпа из пуль стреляет в висках «ты куда?»,
И если ты (с)просишь о чем-то, безусловный рефлекс сказать «да»
Просто не утаишь. Вся
Уверенность эта нам как будто была введена внутривенно,
С синяками, неистово – как не ждущим пощады пленным,
Когда в мраке сплошном блеск иглы мог казаться священным...
Впрочем, что уж сейчас вспоминать. А давай откровенно?
Ты мне снишься.
А точней: и во сне не приходишь, а снишься. Попробуй понять:
Мы как острым ножом в жизнь другого вошли сразу по рукоять,
В исступлении, как вату, сминали друг друга – не только кровать…
Мне твердили всегда, что смелая. Но по коже от слова «вспять»
Побежали мурашки.
Я прошу, когда-то родной до того, что белели костяшки пальцев
В раскаленный момент, когда дрожь по телу и щеки горят румянцем,
Исчезающий за горизонтом чересчур поэтичным скитальцем:
Не смотри, как я догораю, как на солнце протуберанцы.
Отвернись по моей отмашке.