Сиятельный кгрхен Аннаблоф-Ло был образцовым царедворцем.
Умелый интриган и непревзойденный льстец, он всегда выходил сухим из любой дурнопахнущей жидкости, умудряясь попутно извлечь всяческую выгоду и упрочить свое место по правую руку от королевского трона. Аннаблофа-Ло боялись не меньше самого Монгарда: придворный советник не брезговал клеветой , был завистлив и жаден. Он умел улучать момент, когда Каменному Королю можно было нашептать ," нижайше склонившись в подобострастном поклоне", нечто такое, от чего чья-то жизнь могла продолжиться на Гурбаленских рудниках, чья-то - в далекой ссылке, а чья-то и вовсе закончиться на плахе. Обитатели дворца разной степени подлости старались при встрече с королевским советником низко кланяться и не смотреть в его бело-голубые волчьи глаза.
При этом в семье Аннаблоф-Ло был заботливым мужем и отцом восьмерых детей. Огромная усадьба - богатейший дом с террасами и зимними садами, заполненный золотом и бреольским камнем - день и ночь охранялась специальным отрядом венезуров. Высокомерные и избалованные дети кгрхена получали все, что хотели, а старшая дочь Аннамия-Ло была замужем за племянником короля, сыном уснувшего после трапезы мертвым сном предшественника Монгарда.
Одной из главных черт многосложного характера Аннаблофа-Ло была способность чуять опасность. Он обходил ловушки и капканы своих дворцовых врагов и жестоко расправлялся с каждым, кто посмел посягнуть на его годами выстроенное благополучие. Безошибочный расчет и звериная интуиция делали советника неуязвимым, и мало кто сомневался, что властолюбивый кгрхен из рода Ло будет всегда стоять по правую руку от королевского трона, кто бы на нем не сидел.
Однако в планах господина советника был карьерный рост иного толка.
Сиятельный Аннаблоф-Ло прекрасно понимал, что дни Каменного короля сочтены и не питал никаких иллюзий насчет заморских лекарей, ясновидящей знахарки из провинции Очамдорт и боязливого вмешательства магов. Стоя за тяжелой парчовой портьерой в тронном зале, кгрхен превратился в сплошное ухо: дальнейшие благополучие и сама жизнь его семейства теперь зависела от того, насколько острым будет слух царедворца.
Из зала доносились тусклые голоса престарелых магов Элии и Вайды, затем визгливо-рычащие окрики Монгарда, затем Аннаблоф-Ло услышал какое-то мелодичное позвякивание и мягкий треск. Советник перехватил из вспотевшей руки в другую руку позолоченное блюдце с овсяными хлебцами и замер в невероятном волнении: треск и звон означали, что запуганные магистры приготавливались заглянуть в многоцветный кристалл. Несколько мгновений в зале стояла оглушительная тишина, которую в клочья разорвал звериный крик короля и шум падающих предметов. А потом раздался сдавленный хрустящий шепот седовласого Вайды.
Аннаблоф-Ло стремительно и бесшумно покинул зал, на ходу бросив хлебцы вместе с блюдцем в огромную малахитовую чашу, стоящую на дворцовой террасе. Всё, что нужно было услышать, он услышал.