Почтовый ящик, в котором самоотверженно трудился Зайцев, клеил ласты неоднократно, но, видимо, что-то ненаучно мощное положили отцы-основатели НИИ в углы фундамента, ибо каждый раз "научный форпост" выживал, несмотря на невероятный отток по-настоящему светлых мозгов, беспросветное воровство завхозов и весьма своеобразный исторический момент, именуемый теоретиками умно и длинно. Коротко и более точно он назывался так, как говаривала уборщица тетя Валя, когда находила помещение лаборатории после нелегальной вечеринки малопригодным для вертикального существования: "Пиз@ец вам, господа ученые!"
Помнится , в те ошалелые годы зарплату господам ученым сначала задерживали на месяц-два, а потом результаты экономического эксперимента над людьми кого-то, видимо, убедили, и "денежное пособие " вообще перестали выдавать. Тогда-то рванул на запад хороший друг Зайца - Илья Шлейман, тогда-то спился и повесился другой хороший друг - Сережка Алейников - от тоски по детям, которых жена-перебежчица не допускала к неудачнику-отцу. Из "великолепной четверки", которая должна была забросить отечественную науку на вершину мира и прославиться, в институте остался только Андрей и Генка Барашников. Именно благодаря Генкиной врожденной шиложопости и тотальному неумению унывать, Зайцев не помер с голоду в эпоху Большого ****@ца. Генка построил в лаборатории сверхточных звукозаписывающих приборов башню из кассетных магнитофонов "Вега" и посадил у башни Андрея. Зайцеву было показано, как нажимать на кнопки, переворачивать кассеты, вынимать их и складывать в боксы с напечатанными в соседней типографии аляпистыми бумажками "Союз-20, 21, 22, 23" .
В воскресенье с утра Генка мчался на радиорынок, где у знакомых оптом закупал дешевые аудиокассеты "Коника", а толстая завхозиха Диана Алексеевна по кличке "Венец творенья - дивная Диана" отправлялась на "дорогу жизни" продавать народу веселые мелодии. Кстати, ни разу не меломан Зайцев мелодий в ублюдских песнях всяких мистеров малых, групп "Руки вверх" и "Дюна" категорически не находил, а картинка с очередной катастрофически декольтированной Татьяной Марковой вызывала у него крайне подростковое желание - пририсовать чего-нибудь трехкомпонентное к потасканной наштукатуренной ряшке. Но воспитывать массы, самозабвенно слушающие попсу, Андрею было категорически запрещено под страхом "хрен ты у меня еще сигареты стрельнешь!" после того, как он на всей партии уже готовых к продаже записей Кристины Орбакайте простым карандашом написал "Голосище года".
Рынок мониторила "Дивная Диана" - возвращаясь с коммерческого своего поста, она хрипло докладывала Генке, что "Якиды" хватит, "Золотое Кольцо" пошло нарасхват, а на вторую сторону Газманова нужно писать "Ты скажи, чё те надо?" И Барашников начинал крутиться в нужном направлении.
Потом Генка торговал куртками "американских пилотов" - китайскими черно-оранжевыми изделиями, в которых в силу дешевизны весь город в едином порыве мерз все кризисные зимы. Потом он втюхивал населению какие-то немыслимо дорогие антипригарные сковородки, потом - швейные машинки, потом - жидкость, которая отмывала все пятна и лечила все болезни.
Зайцев гнаться за локомотивом барашниковской экономической мысли не смог - соскочил аккурат перед куртками, и потому мирно трудился по ночам на разгрузке товара у знойного армянина Руслана, в магазине "Агавни" , названного в честь супруги хозяина. Барашников же вскоре пропал из института, поговаривали, что начал бизнес в столице и непростительно процветает на фоне своих несчастных коллег.
В один прекрасный вечер бывший рекордсмен по гирьевому спорту Руслан, снисходительно наблюдавший, как Андрей таскает ледяные блоки с окорочками и коробки с бананами, остановил могучую рабсилу на пике трудового подвига и с невыводимым акцентом попросил перевести инструкцию к только что купленному в Германии аппарату для разлива пива из кег. С работой переводчика Заяц благополучно справился к утру, кроме того, помог установить и запустить чудо-агрегат, чем навеки обеспечил себе ежедневную кружку хорошего пива. Через полгода армянский коммерсант устанавливал в новом крыле своего магазина карусельный гриль итальянского производства на двадцать пять кур , и бонусная карта внезапного лингвиста-мастерового пополнилась румяным цыпленком - раз в неделю. Стокилограммовый хозяин "Агавни" был , конечно, жаден, но дальновиден: случись что - дорогую заморскую аппаратуру никто, кроме засушенного научного работника, не починит.
Потом все тот же Руслан пристроил своего младшего научного протеже ночным сторожем в только что открывшийся модный спортивный зал "для богатых". И там Заяц, знакомый со спортом только посредством дворовых игр и уроков физкультуры, распахнул для себя блистательный мир тренажеров , сауны и бассейна.