8.07.2***
Белый пластмассовый зайчик.
Я помню только одну детсадовскую игрушку. Зайчик сидит. Лапки сложены.
Обыкновенная немягкая игрушка. Я прятала её в шкафчик для одежды, на
верхнюю полку, чтобы потом, после 17.00 унести домой. Я хотела, чтобы он
принадлежал только мне одной. Приходила мама, но, когда я шарила ручонкой
по полке, заяц не находился: его обнаруживала и изымала зоркая воспитатель-
ница (или бдительная нянечка). Я уходила домой без зайца. Было горько и
одиноко...
В детский сад пришёл какой-то праздник, и заяц, в числе других игрушек,
шоколадок и конфет, был подвешен на ниточке для детского конкурса: с завя-
занными глазами нужно было сделать несколько шагов и отрезать себе сюрприз.
Я помню, как мне завязали глаза, и я, нацеленная на любимую игрушку, с испу-
гом от того, что меня кто-то из детей может опередить, твёрдым шагом, как
зомби, направилась в сторону зайца. Он притягивал меня, как магнит. Я щёлк-
нула ножницами, приподняла одной рукой повязку и - о, счастье! - в моих руках
был он. Я прижала его к себе, чтобы никогда уже с ним не расставаться...
Это маленькое детское счастье запомнилось на всю сложную жизнь.
Где теперь мой зайчик?..
^
Сегодня во дворе было очень спокойно, наверное, все дети на море... Долго
задумчиво смотрела в окно. Под окнами бродила только стайка мальчишек. Двое
постарше, двое помладше. Один - на вид лет двенадцати-тринадцати - длинный,
громкий, с модной стрижкой и покраской, "Серый", всё цеплялся к "Денису" (лет
семи), бил его то по спине, то по голове баскетбольным мячом с размаху. Потом
мучил в песочнице. Мальчишки вырвались и побежали со двора. Серый кричал вдо-
гонку, что раз они идут на море, то мы, мол, там встретимся, и я тебя утоплю.
Окно у меня всё время открыто. Я сижу за письменным столом, читаю письма, и
мне всё слышно. Поэтому, через какое-то время, я почувствовала неладное, когда
начали скапливаться мальчишки на лавочке под моим окном. Они были в растерянности,
шушукались, переминались с ноги на ногу, было заметно какое-то движение. Что-то
назревало. Я услышала скомканные приглушённые разговоры, посылы за мамой. Какой-
то испуг. Я прислушивалась. "Он что, правда, сдох?" (Мальчишки между собой). "Го-
ворил же ему - не иди купаться. Нет - пошёл!" (Это Серый - чьей-то маме). Маль-
чишка (Денис) утонул. Приятели сбежали с моря. Все боялись. Все шушукались. Никто
не хотел идти сообщать родителям (или бабушке?). Я подумала о том, как страшно и
нелепо наблюдать за чужой жизнью из окна: вот он копается в песочнице - и вот его
уже нет на свете... Нелепо быть зрителем (невольным!) этого немого чёрно-белого
кино с жизнью, где смерть происходит за кадром. Смерти ты не видишь. Ты видишь
отсутствие этого ребёнка во дворе...
...Часа через три Серый уже играл в баскетбол с мальчишками постарше. Всё было как
обычно: те же подростковые разговоры, те же вопли и вскрики, та же повседневная
каникулярная жизнь. Мальчишек помладше во дворе не было...
*