В год, когда чума косила,
Петербуржцев, что есть силы.
«Наше все», сидел в деревне,
Изнывая от безделья.
И скучал, поскольку нету,
В той деревне интернету.
Исписавши, скуки ради,
Три толстенные тетради,
Слушал сказки старой няньки,
Тискал девок в жаркой баньке,
И проспавшись до обеда
Отправлялся по соседям.
Но и там всё та же пьянка.
Те же бабы, та же банька,
То же веник, лист на попе,
Муха плавает в сиропе,
А в итоге стих, да повесть
Пробуждающие совесть.
Как похмелье после пьянки,
Появлялся образ яркий.
Медный всадник, Осень, Бесы,
Дон Гуан - шальной повеса.
Пугачёвский бунт, Онегин,
Поп с Балдой, Царевна в неге.
В общем так, тупить не надо,
Все в деревню, в глушь, в Саратов.
Мыться, бриться закаляться,
По утрам в россе валяться
От гламура, интернета,
Лучше осенью, не летом.
И тогда, быть может скоро,
Будет нам второй… Суворов.