- О, а вот и он! – по пьяному, широко улыбаясь, поднялся навстречу мальчику генерал, - Жив, значит, курилка?..
- Да что Вы такое говорите, Ефим Павлович, - подбежала мать к сыночку, - Напугали его до полусмерти ваши немецкие собачки!.. Садись, сыночек, поешь скоренько горячую котлетку, чаю с пирожком выпей – в себя сразу придёшь…
- Эх, Маша, не надо так над мужичком трястись! – генерал важно помахал пальцем перед ней, - В таком-то возрасте мальцы на фронте уже врага били!..
- Пп-очему не стрелял, Ефф-им?! – с места гнул своё опьяневший отец, - С-с югендами, мм-ать твою, тт-олько вв-оевать умеешь?..
- Фёдор Иваныч, тьфу, не туда пошло! Фёдор, - поперхнулся маринованным грибком хозяин, закусывая стопку водки, - Ой, как ты не прав, друг боевой, совсем не прав!.. Вот, представь, Вася, победил ты фашистскую гидру и отмечаешь под Веной в комендатуре тёплую встречу с союзничками…
Пьянецкий чумазый водила встрепенулся здоровенной рожей из тарелки: «Тов – ген – пор – всех – пор – тян – ки!» И опять брыкнул обратно, тут же заснув среди пирогов с могучим храпом.
- Так вот, пацан, слушай! – уставился в упор на мальчика сверлящим взглядом генерал, - малолетки из гитлерюгенда тем чудесным вечерком кинули нам в окна две гранаты и сожгли союзничкам из фаустпатрона джип. А стрелять-то толком не умеют, а то бы всех наших гуляк отправили к праотцам – автоматики в ручонках прыгают, слёзки в глазах!.. Вояки херовы, соплями кровавыми после умылись.
Лизка молча прижалась к разгневанному родителю, погладила по нервно заходившей в поисках кобуры руке… Словно он готовился вновь отразить атаку юных фашистских выкормышей!
- Но троих, сволочи, угробили, а старшину легко ранили в ногу – ну, как, примерно, сегодняшнего героя Васю… Да нет, посерьёзней рана была! И тоже выпил старшина шибко. Вспоминай, Иваныч, вспоминай!
Отец посмотрел на фронтового товарища мутным оком, тяжело вздохнул и ничего не сказал в ответ… Но мальчик нутром почувствовал, как непросто даются ему эти воспоминания из прошлого.
- Ефим Павлович, не надо бы деткам этого рассказывать, - вмешалась мать, - давайте чай пить, а спиртное я уберу с Лизонькой со стола…
-Цыц, бабы! – вдруг грохнул по столу крепким кулаком генерал – так, что аж вилка отскочила бедному Васюхе прямо в ухо, но тот не проснулся, - Квартирка вам нужна - или нет, я вас спрашиваю?.. Иль в коммуналке будете мыкаться до скончания веку?.. Или пожалели фашистиков из югенда?! Да старшина – герой настоящий! - не тюхтя Вася, что рыло от кормушки оторвать не способен… Он один голыми руками их душил, тварей! А после бошки разбивал фаустпатроном, как палицей!..
- И что, всех убил?! – неожиданно заревела генеральская дочь, уткнувшись тому в грудь. Её девчоночьи плечи содрогались от рыданий.
Тут хозяин разом остыл, стал успокаивать свою «наивную девочку», неумело гладить по заплетённым косичкам.
- Не всех, Лизонька, не всех – не тронули шмакодявку с карабином, который тут же обоссался и облевался… Потом я гадёныша даже спас, вон, похож на него, - кивнул генерал в сторону мальчика, - домой отвёз к мамке, которая ползком в комендатуре пороги обивала, сапоги целовала… - и вдогонку добавил, - Союзнички их к себе чуть не увезли – до чего жалостливые, паскуды! – Только бы нам напакостить со своей грёбанной гуманностью, пришлось фотоаппарат у них нечаянно разбить. А ведь ихнего капрала тоже эти сраные югенды взорвали, который незадолго до заварушки карточкой жены и детей хвалился перед нами!..
- Пп-одлец, Ее-фим ты, а нн-е кк-оммунн-ист, - нетрезво картавя, подытожил его рассказ отец мальчика, - авв-стриячку охмурил и шш-лялся с нн-ей по тт-еатрам да кк-абакам!.. И гг-енерал тт-ы не нн-астоящий, лл-иповый.
- Ладно, Федя, считай, не разобрал я твоего бурчания, - мирно наполнил стопки хозяин дома, - доча, сбегай ещё за горячительным… Забудем былые обиды – давай, за детей - и до дна!..