о боже!
какое упоённое вокруг тебя густое пространство покоя.
невозданная какая-то невозможная тишина и благость вкруг тебя и ангелы щебечут по своему.
что-то тихое, почти неслышное поют тебе осанну
и славят потихоньку шумя.
внизу, там, глубоко внизу где-то, если окинуть взгляд, копошатся люди собачки мухи и прочий скот, на земле.
их трудно разглядеть извыси, но ты можешь всё.
я пытаюсь представить это.
што бы я делал на твоём месте если бы был?
рисовал бы наверное крестики и снежинки и нежно дуя на них спроваживал бы их вниз
на потеху живому и ради зимы.
земля, вся земля, только представь себе, господи, становилась бы от этого белой-белой
как головушка снеговика, и можно было бы катать её по космосу, делая всё больше и больше до касания солнца.
и - бух!
состоялся бы великолепнейший, грандиознейший бух бы тогда - от этого великого таинства соприкосновения белого и жёлтого, великой зимы и великого лета, которое и летом-то назвать не повернёшь языка, потому што жарь уж совсем нестерпимая, и надо остудить.
и остудилось бы.
и пришли бы люди и все, и просто так, без рукавичек и валенков смогли бы гулять по солнцу где вздумается, не страшась огреть кож и слизистых оболочек, как боги они бы стали. как ты.
и ты перестался бы одиночить с тех пор.
вот бы я как сделал если бы был.
а ты не сделал чо-то.