А в феврале
будут снова безумствовать вьюги.
Кошкой скрести,
то в одно, то в другое окно.
И ничего,
Только память вернётся на круги
прозою дней,
прикрываясь, мол было давно.
Только печаль,
в белом поле по-бабьему воя,
эхом скользнёт
по душе, где была тишина.
Это любовь
делит время и сердце любое:
с ней и потом,
где вдвоём, но как-будто одна.