Холодно… как холодно. Ветер трепал пыльные шторы, прорываясь сквозь незакрытое окно. В воздухе витал запах гари и выхлопных газов. Жуткая головная боль. От этого запаха голова начинала болеть еще сильнее. Лежа на измятых простынях, я каждой клеточкой головного мозга ощущал звуки, доносящиеся с улицы. Гул машин, громкий смех, щебет птиц, лай собаки, и множество неразличимых звуков сливались в один сплошной бурлящий поток, который с силой водопада, словно, бил меня по голове.
- Вот и утро… - я не узнал свой голос. Охрипший, скрипучий, будто, скрежет ржавых несмазанных ворот.
Я с трудом поднялся с постели и подошел к зеркалу. Взъерошенные волосы, мятое лицо и опухшие красные глаза придавали мне зловещий вид.
- Ужасно, как болит голова. Даже думать больно.
Пройдя босиком по холодному полу на кухню, я обнаружил в холодильнике бутылку Миллера и, открыв ее, залпом выпил половину. Немного отдышавшись, я присел за стол, заваленный грязной посудой, и глубоко вздохнул. За окном была весна. Правда, то, что происходило на улице, трудно было назвать весной. Серые грязные улицы, черные проталины, словно, провалы зияли на снегу. Общая картина никак не складывается. Только какие-то мелочи бросаются в глаза и раздражают и до того воспаленные нервы.