Глава 18. В которой столкнулись мечты и родео
Корова, привезенная Кузлякину, оказалась на редкость смышленой. Она сама ходила на пастбище, осторожно спускаясь по склонам холма, сама возвращалась вечером домой.
В коровьем тандеме она, конечно, сразу же стала главной, федуловская корова ни в чем ей не перечила. В общем, по интеллекту кузлякинская корова опережала некоторых представителей человечества. Один у неё был недостаток, она, как и многие рогатые не любила красный цвет.
Однажды вечером корова, сытая и довольная возвращалась домой с пастбища. Была она в самом безмятежном состоянии духа, а в предвкушении предстоящей дойки иногда трубно возвещала об этом на всю деревню. В этот же самый момент примерно с той же скорость навстречу ей двигался Размашкин, облаченный в новую малиновую рубашку в сочетании с оранжевым галстуком.
Размашкина переполняли радужные мечты. Конечно, Размашкин был реалистом и мечтал крайне редко, но если уж мечтал…
Вот и теперь, он видел себя в кресле президента, отдающим приказания. И все его приказания исполняются по одному мановению руки. Кресло огромное и сам он, Размашкин, огромный и величественный.
А дом его, уже даже и не дом, а дворец с бассейном и тронным залом, а при нем двухэтажный гараж, и телевизионная антенна по высоте превышающая Останкинскую башню.
А жена… у нее такие габариты… нет стоп, это уж слишком, не мешало бы габариты жены несколько уменьшить, поэтому во дворце будет тренажерный зал.
И вообще, это не дворец, а Белый Дом, он ведь, в конце концов, президент, значит нужен Белый Дом. Этакий свой самостроенный Белый Домик.
Кстати, почему самостроенный? Пусть строят другие. И почему вдруг домик? Дом! А то какие-то ненормальные ассоциации. Действительно, название это не очень, так и тянет назвать дом домиком. Да еще белым. Надо будет переименовать.
Размашкин так размечтался, что не заметил приближающейся коровы. В какой-то момент их дороги пересеклись.
От безоблачного настроения коровы не осталось и следа. Увидев перед собой приближающееся отвратительное малиновое пятно, она сначала остановилась и предупредительно замычала. Пятно не поняло предупреждения, оно продолжало двигаться в заданном направлении. Это вывело корову-эстетку из себя. Издав боевой клич, она ринулась в атаку.
Преисполненный чувством собственного достоинства Размашкин сначала не понял, что этот предостерегающий коровий рев предназначен для него. А когда понял, корова мчалась на него во весь опор.
Размашкин развернулся и бросился на утек, ощущая своим затылком яростное коровье дыхание и слыша боевой ритм копыт. Когда на пути Размашкина вырос тот самый тополь, он взлетел на него на одном дыхании. Только сидя на толстой ветке, он почувствовал себя в безопасности.
Корова яростно отфыркивалась, победно мычала и била копытом. Судя по всему, уходить она не собиралась, и осада обещала быть длительной. У Размашкина затекли ноги. Он пошевелился и вдруг услышал отвратительный скрип.
Ветка трещала, обещая вот-вот сломаться. Размашкин хотел перебраться на другую ветку, но вдруг с ужасом вспомнил, что именно на этом тополе он нынешней ночью собственноручно подпилил все толстые ветки до единой, рассчитывая, что шпионы в лице Пимыча и Неумова попадутся в эту ловушку. Сознавая всю безвыходность положения, он попробовал вцепиться в ствол, но было уже поздно. Ветка обломилась, и Размашкин кувыркнулся вниз, сбивая по пути другие подпиленные ветки.
Приземлился он удачно. Точнее сказать прикоровился. Потому что очутился он сидящим на спине коровы, правда, задом наперед. Корова замычала от такой бесцеремонности и взбрыкнула ногами, стараясь сбросить седока. Но Размашкин крепко держался за коровий хвост, чем приводил ее в бешенство.
Взбрыкивая и тряся головой, корова проскакала по Деревнюшке на виду у всех ее жителей. А ненавистный ездок трясся на коровьей спине как кавалерист. Это было удивительнейшее дефиле: ярко малиновый Размашкин в сочетании с коровой скромных оттенков.
Так они и промчались по всей деревне, взбесившаяся корова и сидящий верхом задом наперед Размашкин, пока корова не врезалась в стог сена и резко не затормозила. От неожиданности. Размашкин слетел с коровьей спины и перелетел на другую сторону стога. А корова, разом успокоившись, начала жевать сено.
Размашкин, охая и кряхтя, огородами пробрался к себе домой и до конца предвыборного периода на людях больше не появлялся. Правда, он попытался отомстить и Пимычу, и Кузлякину. Про одного он написал в комитет по защите животных, что Пимыч жестоко обращается со своей козой, держит ее привязанной за рога к колышку, чем ограничивает права животного на свободу передвижения. А на Кузлякина написал заявление в милицию, что тот украл цирковую корову и теперь использует ее не по назначению.
После этого события с коровой все как-то утихомирились. И до начала голосования время прошло относительно спокойно.