Ну как там за кордоном,
Женя, Жень?
Теперь туда все едут за туманом.
А в Забайкалье всё короче день,
И темень наступает рано-рано.
А за Байкалом длинная зима,
Умеют там солить капусту с чувством, -
Поэзии тяжёлые тома
Кладут, как гнёт, на белую капусту.
И выгоняет этот гнёт рассол,
В нём плавают моркови красной дольки,
Ну а стихи, хоть даже гость зашёл,
Не растревожат никого нисколько.
Ну как там в Оклахоме этой,
Жень?
Бывают холода?
Иль чаще жарко?
Сложение стихов - такая хрень,
Доступная врачу и санитарке.
А в Забайкалье режут поросят,
Потом бычкам вставляют дуло в ухо.
И крестятся старухи: «Боже, свят!»
Когда в нотбуке познают порнуху.
Нам стало, Женя, легче во сто крат -
У нас есть фронт и есть своя платформа,
И, как всегда, никто не виноват,
И нас ведут,
и мы идём покорно.
Ты надевал фуражку набекрень,
Плевал на зависть и на пересуды.
Поэзия, она – такая хрень,
Пусть нас, поэтов, не запомнят люди.
Вот стать бы напоследок нам, как все,
Представь такую чудную картинку:
Копаешь ты шесть соток по весне,
Я на подворье приколол подсвинка.
Не надо напоследок толковать,
Пытаясь разобраться в этой хрени,
Уж лучше нам капусту шинковать,
А сверху – груз лирических творений.