Я шла по дороге. А рифмы и позы
Надменных товарищей
Грустных и бледных,
Как бедные мысли измученной прозы
О верных и вечных, ушедших бесследно.
Но нам незаметны душа и начало.
Ах, если бы можно бы было начать
Писать, чтобы жить. Понимать. Но устало
Надменно рифмуя спешим умирать...
Ругайте и смейтесь! Как пал воевода,
Ругайте, что он был водою сражен.
И рифма, как вечная строгая мода,
Чей шелковый шарф состраданьем прожжен...
Ругайте! Здесь жизнь, как пожар существует.
Вчера бедный мальчик писал о любви.
А вы замолчали. И духом торгуясь,
Сказали: Любви сочетаешь с крови!
Стихи непригодны.
- Не думал печатать... Послушай
Здесь слово.. Хотелось сказать
Я пел, как любили единые души...
- Мой мальчик, не слушай! Скорее в печать!
Уж лучше читай мне стихи
И я буду
В них чувства твои за тобой проживать.
Ты жив и открыт! И жалеешь Иуду.
- Не надо... Не главное в жизни печать.
Послушай...
Мы плачем о многом напрасно,
Но небо утешит страдание нежно.
Закат пепелеет расплавленно-красным,
Как Лилия в море больном и безбрежном,
В Чьей власти любить, утешать и прощать,
Которой утешена пена морская...
Стихия бушует, боясь умирать -
Смиряясь, бессмертна в гармони Рая!