В шуфлядке* старого серванта
когда-то дед мой доставал,
как узелок,
почище правда,
кусок большущий, сладкий,
зря.
Он разворачивал тряпицу
и мне показывал тепло.
Обычно сахар ведь искрится,
но не как соль, и не как лёд.
Быть может чем-то и похоже,
но согревает это глаз, -
обычный сахар, кусковой лишь
в тряпице белой, и руках.
Одной рукой всё это держат,
в другой руке, потвёрже - нож.
Удар один, всего, разделит
на то что можно брать ещё.
Конечно меньшее берётся,
а остаётся больше чем,
и мой кусок, и деда крохи,
что вместе с ним сейчас я ем.
Он этот сахар видел много.
Ведь он искрится и сейчас.
Нет, ну конечно же не слёзы;
его искра в моих глазах.
Шуфлядка — по-белорусски ящик