Честь имею. книга одиннадцатая

М. Д. ЛАЗАРЧУК

Честь имею


ПОЭМА «РОДИЛСЯ Я В СССР»
КНИГА ОДИННАДЦАТАЯ



                «Пусть будет бесконечный бой,
                Пусть будет бесконечно плохо –
                Я остаюсь навеки твой,
                Родившая меня эпоха».
                А. А. Зиновьев,
                всемирно известный
                философ, социолог, писатель


    Начало ХХ века

Давно был у России царь,
Бездарно правил он страной,
Он назывался государь,
Романов, Николай Второй.

Была богатая страна,
Но очень плохо жил народ.
В ней поощрялись старина
И управление господ.

И донимали её войны,
А она плохо их вела.
В Цусиме бушевали волны,
Потом пошла в бой немчура.

Советник у царя Распутин,
Народ повёл к царю Гапон.
И результат работы – смуты,
Их встретил залпом гарнизон.

А князь Юсупов молодой
С советником царя расправился,
И труп в мешке поплыл рекой,
Поступок Феликса всем нравился.

Со всех сторон идёт беда,
Страна подходит к грани краха…
Выход находится всегда,
Пока на теле есть рубаха.

И царь отрекся от престола,
Правленье надо изменять,
Чтоб не было в стране раскола,
И чтоб в боях держалась рать.

Февральский был переворот.
Характер – буржуазно-демократический,
Пришёл 1917 год.
Великий он, но и трагический.

Все не решалися задачи,
Нет диктатуры пролетариата,
Но надо поступать иначе,
И в Октябре пришли расплаты.

Время закончить двоевластие,
Надо решать этот вопрос,
Большевикам принять участие,
На них теперь огромный спрос.

В Россию возвратился Ленин.
И он сказал: - «Вся власть – Советам!»
И был призыв его бесценен,
А это всё случилось летом.

А в октябре власть захватили,
И Керенский вскоре сбежал.
Большевики отважны были,
Зимний дворец, конечно, пал.

Совет народных комиссаров правил,
Который Ленин возглавлял.
Настало время новых правил,
Народ никто не обижал.

Пишу я это как былину.
Былина – правда, а не ложь.
В сёлах пасли свою скотину
И сеяли пшеницу, рожь.

Вопросы многие решили.
Пришла Антанта «помогать».
Свои своих в гражданской били,
А тут ещё чужая рать!

Красную Армию создали,
Она давала всем отпор.
Войска её всех побеждали,
Короткий был их разговор.

А были белые и красные,
Бои вели не по науке.
Сраженья были все ужасные,
Шли в ход оружие и руки.

Шёл восемнадцатый тяжёлый год,
Страна тонула вся в разрухе,
Страдал российский весь народ
И разные носились слухи.

От старой власти нет следа,
Но не сложилась также новая,
В деревнях, в городах беда,
Власть разная, но бестолковая.

Везде грабители, бандиты
И анархисты, шарлатаны.
А окна многие забиты,
Масса калек, у многих раны.

И очень положенье сложное,
Ведь надо начинать с нуля,
Решить нельзя всё невозможное,
Власть волновалася не зря.

Решать всё надо основательно,
Отбросив весь царящий хлам,
Чтоб слушал весь народ внимательно:
- «Мир хижинам, война дворцам».

И силы набирала партия
Большевиков РКП(б),
И создавалась ими хартия,
Как им вести себя в борьбе.

Опорой стали им рабочие
И трудовой крестьянский вал.
А также примыкали прочие,
Кто их идеи разделял.

В стране разгар сыпного тифа,
Острейший голод всех достал,
Но красные войска воюют лихо,
Буржуев давит красный вал.

Бегут Деникина гвардейцы,
Дивизии Кутепова, Шкуро,
Духом слабы белогвардейцы,
Но а в обозах их добро.

Юденича громят в Эстонии
И бьют в Сибири Колчака,
Красные делают историю,
Но жизнь их очень нелегка.

А красных много командиров
Свой проявляли героизм,
Не опозорили мундиров,
И чужд им также эгоизм.

Народ штыками ощетинился
И тягости он все сносил,
На белых очень он обиделся
И, не щадя, в боях их бил.

Нет ничего сильней народа,
Когда он во всю силу встал.
Какая б ни была погода,
Всегда он лихо в бой вступал.

Он не считал своих потерь,
Которых было очень много,
И он был зол, как лютый зверь,
К победам шла его дорога.

А Блюхер, Фрунзе и Будённый,
Щорс и Пархоменко, Чапай
Своею волей непреклонной
Громили сотни вражьих стай.

Но утвердиться не пустяк,
Простой народ не образован,
Но силен партии костяк,
На это курс её основан.

Прошла гражданская война,
Закончилась разгромом белых,
Крепла Советская страна,
В ней много полководцев смелых.

И партия РКП(б) окрепла,
Надёжен был состав ЦК,
Как будто бы она ослепла,
Не видела в друзьях врага.

Они как будто мягче стали,
Но дурость была в их политике,
А это видел только Сталин,
Их подвергал нещадной критике.
Ленин терпимей был, умней,
Переносил он всё спокойно.
Ценил он мнение друзей
И им не делал очень больно.

Но надо ведь растить и хлеб,
И поднимать в стране хозяйство.
Большевики проводят НЭП,
Так будет меньше разгильдяйства.

Стремится человек к наживе,
Он ищет разные пути,
И хлеб, поднявшийся на ниве,
Начнут растить и кустари,

Поднимут мелкое хозяйство,
Страна быстрее оживёт,
Народ переживёт мытарства
И дело к лучшему пойдёт.

Но в партии случались сбои,
В Тифлисе социал-национализм
Нарушил партии устои,
Так может вырасти нацизм.

Серго Орджоникидзе кулаками
Нарушил там ЦКа порядки,
Избил сторонника Мдивани
И устранил все непорядки.

Но Сталин это оценил,
Он чуток был и понимал явления.
Состав ЦК он весь сменил,
Имея строго точку зрения.

Раскол бы партии вредил,
Такое надо пресекать,
Сталин всех твёрдости учил,
Не допускал хвостом вилять.

Он пережил сам семь арестов
И был на каторге в Сибири,
А вместо всяческих протестов
Он убегал, его ловили.

И жил везде он нелегально,
Но опыт он приобретал,
Везде работал постоянно,
А Ленин Кобу уважал

За то, что вёл себя активно
И чтил партийные дела,
И что работал непрерывно,
Куда б судьба не повела.

А Ленин быстро угасал
От раны, травли и работы.
Трагический вдруг день настал,
Земные кончились все квоты.

Был Ленина бескраен разум,
Служил народу его культ.
Жизнь оборвалась как-то сразу,
Сразил его большой инсульт.

Это всеобщая беда,
Угас ведь светоч коммунизма.
Всегда светил он, как звезда,
Скорбел пролетариат весь и Отчизна.

А на дворе стоял мороз,
Но шёл народ к Дому Советов,
Льдинки катились вместо слёз…
Жили дела его заветов.

Народ как будто обнищал,
Ни с чем потеря не сравнима,
Он счастье людям обещал,
Но смерть была неумолима.

Такого не бывало в мире,
Ведь миром правил капитал,
А Ленин понимал всё шире,
По-новому жить предлагал.

Всё перестроить было сложно,
Такого не было примера,
Но изменить всю жизнь ведь можно,
Нужна решительность и вера.

Идёт Союза съезд второй,
Там произносит Сталин речь,
Идти дорогой им какой,
Как ленинский завет завет беречь.

Главное – партию крепить,
Не допускать её раскола,
По ленинским заветам жить
И партию чтоб не грызла крамола.

Вторая Сталина жена
На Новодевичьем покоится,
А он ночами там всегда
Сидит на лавке, в думах роется.

Молчат там голубые ели,
И полумрак, и тишина.
Сидит и шепчет еле-еле:
- «Зачем ты от меня ушла?..»

Бывал почти там еженочно.
Здесь чисто, на земле песок.
А без неё ему несносно,
Он слышит, как стучит висок.

А дома дети – Вася, Света,
Он без жены совсем один.
Зачем она ушла со света?
Поступок неисповедим.

Осуществить ГОЭЛРО план,
Электрифицировать страну.
Он основной задачей дан,
Программой тяжкому труду.

План составлял тот Кржижановский,
Он был большой специалист.
Чубайс в России не таковский,
Хоть он бездарен, но речист.

Электрификация России,
Индустриализация страны.
Задачи были и иные,
Но не такой все глубины.

Народ неграмотен и беден,
Но силы прилагали к цели.
А враг в хозяйстве очень вреден,
Были они при разном деле.

Не радовали их успехи.
Они стремилися вредить,
Создать ненужные помехи,
Их стала партия ловить.

И «шахтное» явилось дело,
Да и «Промпартии» работа.
Вели они дела несмело,
Но всем вредила их работа.

Их надо было обуздать,
Расчистить почву под ногами.
Немыслимо предугадать,
Что было бы иначе с нами.

Сейчас всё критикуют это:
- «Так поступать позор. Диктат!»
Страну б они свели со света,
Смирились бы они навряд.

Сегодня кажется всё просто.
Их пожурить бы было надо…
На теле прорастёт короста,
Надо давить вовремя гада.

Они ведь делали аварии,
Трудяги люди погибали.
Наверно, честно пролетарии
Жестоко с ними поступали!

В сёлах идёт коллективизация,
А им мешают кулаки,
И их как класса ликвидация –
Тоже совсем не пустяки.

Поступки их рождают голод,
К тому ж ещё неурожай…
Народ страдает, он расколот,
Но что поделать – сам решай.

Режут скотину, жгут зерно,
Ведь новое всегда пугает.
Что будет в жизни им дано,
Пока никто не понимает.

Пришли на пашни трактора,
Соха и плуг уже забыты,
И помнят, что было вчера,
На новое глаза открыты.

Везде проводится ликбез,
А грамота всех увлекает.
Ведь это всё-таки прогресс,
Что каждый пишет и читает.

Растут уже и кадры новые,
И есть свои специалисты.
И все работники толковые,
И биографии их чисты.

Идёт по плану пятилетка
И превышают везде сроки.
Везде, как в цель, стреляют метко,
И показатели высоки.

В такие трудные года
Смогли в стране всего добиться.
Успехи радуют всегда,
Но надо к новому стремиться.

В четыре года пятилетка
Была почти осуществлена.
Хоть враг мешал, его разведка
Была везде пресечена.

Турксиб, Магнитка, ДнепроГЭС
И тысчи новых предприятий,
Повсюду трудовой процесс
И много курсов и занятий.

А Троцкий выслан за границу,
Его терпеть уж не могли,
Но многие остались лица,
Его друзья, стране враги.

Мелкобуржуазное учение
Хотя и левой оппозиции,
То было вредное явление,
Имевшее свои амбиции.

Пошла вторая пятилетка,
Несущая успехи славы,
Газеты отмечали метко –
Крупной промышленной державы.

А Сталин курс свой держит крепко,
Его поддержка – весь народ.
Он замечал всё очень метко
И вёл страну свою вперёд.

Создал в стране он конституцию
Всю в коллективах обсудили,
Нигде не слышали обструкцию,
Везде толково говорили.

На съезде делал он доклад,
И показали всё в кино,
А городов советских ряд,
Люди не видели давно,

Как развивается Держава,
Идёт застройка городов.
Страны всем труженикам слава!
Идёт четыре фильм часов.

В нём показали всю страну
От Арктики и до Кушки,
Все смотрят вроде наяву
От подземелий до верхушки.

Производительность труда растёт,
Нет импорта сельхозмашин, и тракторов, и хлопка.
Метро работает второй уж год,
Крепнет мартеновская топка.

И таких прав, такой свободы
Пока и во всём мире нет.
И все равны в стране народы,
Достигли всё за десять лет.

Состав Верховного Совета:
Рабочих сорок пять процентов,
Крестьян – двадцать четыре, правда это,
Тридцать один – интеллигентов.

Всё это удивляет мир,
Страна ведь не идёт к погибели.
В стране достаток, вроде пир,
И это всё все люди видели.

Капиталисты в изумлении,
Страну бы эту растерзать.
Обдумали они глумление,
Готовят к нападенью рать.

Но сделать это им не просто,
Всё делать надо шито-крыто.
Страна огромного ведь роста,
Богатств в ней полное корыто.

В ней добровольцы все в Испании
Себя отлично показали,
Прошли большие испытания
И с Франко стойко воевали.

Чтоб Армию её проверить,
Устроили ей Халхин-Гол.
Словам простым нельзя ведь верить,
Ведь достоверней боевой простор.

Потом устроили Хасан,
Им Халхин-Гола было мало.
Им там отпор достойный дан,
И хорошо им там попало.

Шёл в СССР большой процесс,
Судили там врагов народа.
Не просто их попутал бес,
Людей таких была порода.

Они хоть были коммунисты,
Их больше привлекал троцкизм,
Использовали их капиталисты
И зарождавшийся фашизм.

Был заводилой Тухачевский,
Якир, Гамарник шли за ним,
Всех помысел их очень зверский,
И каждый был неукротим.

Хитры все очень и коварны,
В них трудно раскусить врагов,
Все в государстве очень «славны» –
Бухарин, Рыков, Примаков.

Их очень много, всех не счесть,
От них беда, от них аресты,
Они же проявляют лесть,
Но очень скрыты все протесты.

И вовремя их раскусили
И запустили всех в расход.
Они бы лихо сотворили
Нам 1991 год.

В жизни со всем не разобраться,
Вокруг громадная страна,
И надо жить в ней и стараться,
Чтоб развивалася она.

С соратниками он расстался,
Но это ведь необходимо.
В решеньях он не сомневался,
Для дела это всё терпимо.

Страна вся силы набирает,
Ведь в этом и его заслуга.
Не всякий это понимает,
Но и народ грызёт друг друга.

Как в этом навести порядок?
Ведь не у каждого есть честь,
И человек порою гадок,
Есть зависть чёрная и месть.

Но всё ж всему должна быть мера.
И сколько сердце не терзай,
В истории ведь нет примера,
Чтоб на земле был только рай.

В этом заслуга коммуниста,
Надо страну свою крепить,
Чтоб совесть была у всех чиста
И нам удастся лучше жить.

Тогда настанет коммунизм.
Весь шар земной – одна страна,
Забудут люди про фашизм,
У коммунистов цель одна.

Сложен вопрос национальный,
Но всё в своё решится время.
Вопрос ведь этот эпохальный,
Народ уж далеко не племя.

Был кризис после мировой войны,
И очень бедствует Европа.
В ней появляются следы
Как будто нового потопа.

В странах рождается фашизм.
А начиналось всё в Италии.
Хотят они улучшить жизнь.
Потом в Испании и Португалии.

Но, обратив на них внимание,
Лихо пошла по их следам,
Стала фашистская Германия,
Марши коричневых по городам.

Там Гитлер всем руководил,
А нрав его суров, неистов.
И он Рейхстаг уже спалил,
Обвинив в этом коммунистов.

Отряды он создал СС,
Арийцы править должны всеми,
И с нами даже Бог с небес,
Мир должен жить по нашей схеме.

«Хайль Гитлер!» – это ваше знамя,
Кто не согласен, тот умрёт,
Охватит всю планету пламя,
Мы, немцы – партия господ!

Он немцев покорил речами,
Они ему рукоплескали.
Привёл Германию он к драме,
Они же о другом мечтали.

Потом и Дуче Муссолини
Тягаться в речах с ним не мог.
Мы достоверно знаем ныне,
Каков был Гитлера итог.

Страна Советов развивалась,
Другие ставила задачи,
Промышленность поднять старалась,
Вела себя всегда иначе.

Август 1934 год.
И надо Арктику освоить.
«Челюскин» ледокол в поход
Пошёл, чтоб слабый лёд раскроить.

Нормально шли дела вначале.
Там женщина родила дочь,
И трудностей не замечали,
Трудились все и день и ночь.

Но в феврале их раздавила льдина,
Это огромная беда.
Она ничем не восполнима,
Кроме огромного труда.

Но Отто Шмидт не унывал,
Он был душою коллектива,
Он к стойкости всех призывал,
И сам крепился он на диво.

Их сто четыре человека,
И все сошли они на лёд.
Не слышалось и плача, крика,
Так они кончили поход.

Пришли собачии упряжки,
Забрали слабых и больных.
Дела, конечно, очень тяжки,
Но воля всё же держит их.

Сделали полосу посадки,
Везде торосы, крепкий лёд.
Конечно, их дела несладки.
Большой мороз их не берёт.

И наши храбрые пилоты
Уже кружилися над ними,
На лёд садили самолёты,
Челюскинцев всех вывозили.

Так Ляпидевский, Леваневский,
Слепнев, Доронин, Водопьянов,
Поступок был их королевский
И без задорин и изьянов.

На дрейфующую Водопьянов льдину
Четырёх папанинцев садил.
Преодолев снегов вершину,
Опять он подвиг совершил.

С Папаниным был пёс Весёлый,
Он гавкал, папаниницев бодрил,
От холода он не был квёлый,
Всегда за ними он спешил.

И много раз ломалась льдина,
Девятый месяц уж пошёл.
Папанин сильный был детина.
А спас «Таймыр» их ледокол.

В 1937 году Валерий Чкалов,
И Байдуков, и Беляков
Сработали на десять баллов,
АНТ-25 лететь готов.

Полёт в Ванкувер из Москвы,
Над Северным полюсом лететь.
Набрать им нужно высоты,
Но чтобы не обледенеть.

Летели 63 часа
И выносили все нагрузки,
Такие могут чудеса
Герои выполнять по-русски.

И их Америка встречает,
И месяц длятся поздравления,
И пресса вся их восхваляет,
Людей везде столпотворения.

Ведь сделали они немало,
Они поистине герои.
Ещё такого не бывало,
Здесь ярче всё, чем было в Трое.

Апрель 38-го года.
Вновь беспосадочный полёт.
И Гризодубова, и Осипенко, и Раскова
Ведут АНТ-37, свой самолёт.

Их путь 6450 километров,
Полёт Москва – Дальний Восток.
Туман и много разных ветров,
Пилотов уровень высок.

Природа их встречала грозно,
В машине не было изъяну.
Лететь им было невозможно,
Была посадка на поляну.

Но эти лётчицы все трое,
Хотя и были молодые,
Стали в стране своей герои
За подвиги их трудовые.

Страна умела труд ценить,
Все получали по заслугам.
Сложнее приходилось жить
Капиталистов верным слугам.

В мире сгущается гроза,
Капиталисты вооружаются.
Нажать бы им на тормоза,
Никто так делать не решается.

К войне Союз наш не готов,
Он перед миром одинок,
Везде встречает он врагов,
Не оттянуть войны им срок.

С Германией есть договор
Пакт Молотова – Риббентропа.
Но всё равно взвела затвор
На СССР уж вся Европа.

А Гитлер Польшу прихватил.
Война началася вторая.
Пока у немца мало сил.
Но и война-то мировая.

Но наш Союз не уступил
Западную Белоруссию и Украину.
И у него хватило сил,
Чтоб немцы показали спину.

Началась Финская война,
Пятнадцать стран ей помогали,
Недолго длилася она,
Но наши Выборг отстояли.

Это наглядная проверка
Всей нашей мощи огневой.
И на часах крутится стрелка,
Чтобы пойти на СССР войной.

И мирно жизнь идёт в стране,
Наш договор ведь что-то значит.
Мы не готовимся к войне,
Будённый с шашкой лихо скачет.

Врага мы разгромить грозим
И на его же территории,
Ведь наш Союз непобедим,
В кино победные истории.

Прошло всего двадцать три года,
Как победила революция,
Но для советского народа
Происходила эволюция.

Менялся жизненный уклад,
Всё крепло – фабрики, колхозы,
И дел великих целый ряд
Творили, невзирая на внешние угрозы.

И весь преобразился быт,
Жизнь только радости несла,
Каждый накормлен, каждый сыт,
У всех достойные дела.

У всех имеется работа,
Студенты и ученики,
И каждый замышляет что-то,
Задумки светлые текли.

Школы зимой, а летом лагеря,
Всегда экскурсии, походы,
Не проводили время зря,
Не мучили людей невзгоды.

И каждый в жизни строил план,
Чем в будущем заниматься,
Ведь человеку разум дан
Задуманное выполнить стараться.

И книги, музыка, балет,
Не только труд, но и искусство
На душу проливают свет,
Рождают пламенные чувства.

Все люди думой богатеют,
Счастливы в этом все они,
И так растут они и зреют,
И жизни пролетают дни.

Идёт уж сорок первый год.
Завтра июнь, двадцать второе,
Спит утомившийся народ.
Вдруг немцев бомбы летят с воем.

На Севастополь, Киев, Брест
Обрушен первый был удар,
Да и на массу разных мест…
Народ всего не понимал.

У всех в умах недоумение,
Налётам дан большой отпор,
А в полдень Молотова заявление:
Немцем нарушен договор.

Всё было очень неожиданно…
Народ пошёл в военкоматы.
И он повёл себя невиданно.
Просили все их взять в солдаты.

Огромный был в стране подъём.
Такое у всех граждан свойство:
- «Мы быстро немцев разобьём!»
И у всех пафос и геройство!

А немцы наступают лавой,
И у них танки, самолёты,
Солдат у немцев каждый бравый,
Да и отличные пилоты.

Вооружена у них пехота,
И пушек, автоматов масса,
Боеприпасам нету счёта,
И всё повышенного класса.

Оружье наше – трёхлинейка,
Вместо авто есть транспорт гужевой,
На счету каждая копейка,
С оружьем тоже перебой.

Одна надежда на штыки,
Да и их ведь не хватает.
Всех в бой ведут большевики,
Но армия вся отступает.

Молотов в речи говорит,
Я повторю его словами.
Сказал, что «враг будет разбит»
И что «победа будет за нами».

Третьего июля выступает Сталин –
Все дорогие братья, сёстры,
Враг очень силен и коварен,
И с ним бои не очень просты.

Народ призвал он к единению
И укреплять и фронт, и тыл.
Прислушались все к выступленью,
Ведь он о многом говорил.

Красная Армия в боях,
Она всё время отступает.
И вспоминать об этих днях
Нам мочи даже не хватает.

И враг сражается умело,
Настойчиво идёт вперёд.
Его солдаты идут смело,
Военный это их поход.

Мы оставляем города
И попадаем в окружения,
Из них выходят не всегда,
Мало у нас вооружения.

Но набираем всё же сил.
Бои жестоки за Одессу.
Но враг здесь снова победил,
Имея много перевеса.

Два с половиной месяца Одесса
Держит румынские войска.
Об этом много пишет пресса,
Стойкость Одессы высока.

И в Красной Армии потери,
Особенно в морской пехоте,
Но немца задержать сумели,
Успехи были и на флоте.

Здесь наступает перелом.
Большие у врага потери.
Лежат трупы врага кругом,
Наши держались еле-еле.

Под Киевом идут бои.
Много солдат теряет враг,
Не может перейти реки,
Несёт потери каждый шаг.

Хотели Киев удержать,
Но ведь трудна задача эта.
Приказ был Киев не сдавать,
И в этом не было секрета.

Погибли многие в боях,
Много бойцов попало в плен.
А командиры дали мах,
Но не добились перемен.

Но враг уже в преддверьях Крыма,
Наши преследуя войска.
Везде пожары, много дыма,
Солдат колышется река.

Идёт всё время отступление,
Шли к Севастополю войска.
На «рамах» немцы наблюдение
Ведут за нами свысока.

И Ленинград уже в блокаде,
Все перерезали пути.
Город в пожарищах и чаде,
К нему по суше не пройти.

Враг хочет город уничтожить
И весь залить его водой,
Но это выполнить не может,
Город вступает в тяжкий бой.

Склады продуктов уничтожены.
И наступает голод в граде,
А горожане все встревожены,
Дела плохие в Ленинграде.

Продуктов всех ведут учёты,
Ведь надо как-то всех кормить.
Город терзают артналёты,
Ужасно трудно людям жить.

Такого никогда не видели,
Представить это невозможно.
Уж миллион пошёл к погибели.
Надо держаться, хоть и сложно.

Трудятся фабрики, заводы,
Готовят все боеприпасы.
В блокаде держатся уж годы.
В бои идут народа массы.

И так почти девятьсот дней
Держали весь в блокаде город.
Стойкость великая людей
Снесла неимоверный голод.

А немцы рвалися к Москве,
Пытаясь взять её с налёта.
У них шли танки во главе,
За ними вслед мотопехота.

Но только был «блиц-криг» ошибка,
А СССР ведь не Европа,
И не разгонишься здесь шибко,
Хоть много пафоса и трёпа.

Рвутся, и много им преград,
Крепка Советов оборона,
В Москве в честь праздника парад,
Идут полки, несут знамена.

Но, а с парада прямо в бой,
И немцам уж не удержаться.
Идут могучею стеной
За Родину свою сражаться.

Нам на руку мороз и снег,
Погода русских ведь стихия.
А немцам это всё на грех,
Они сейчас бойцы плохие.

Мороз их давит, танки бьют,
И нет для конницы преграды,
А немцы в панике бегут,
И нет им никакой пощады.

Их бьёт пехота, партизаны,
А одежонка их плоха.
Это не западные страны,
Не нужны были где меха.

Там были многие пленены,
Немало также их убито.
Бросили все свои знамёна,
Их самолётов много сбито.

Для них такого не бывало,
Неведом им такой отпор,
Страна вся силы набирала,
А немцам на весь мир позор.

Росли в Союзе полководцы,
А у бойцов всех опыт рос,
Они все как первопроходцы,
На командиров большой спрос.

Войска немецкие разбиты,
Ведь это было всё впервые.
Ведь они были знамениты,
Сегодня скорбны все и злые.

Всё это Сталина заслуга,
Он Красной Армии главком.
Все в ставке слушали друг друга,
А принимал решенья он.

Войска крепили коммунисты,
Бойцов в атаки поднимали.
Недаром подлые фашисты
Их при плененье всех стреляли.

Но был отважен наш народ,
Весь, независимо от нации,
Своих посланцев слал вперёд
В любой военной ситуации.

У нас оружья не хватало,
В схватках с врагом народ был лих.
И не секрет, что так бывало –
Одна винтовка на троих.

Но это дело поправляли
Все в ограниченные сроки.
Промышленность вновь создавали
На новом месте, на востоке.

Потери были все видны,
Они на многом отражались.
Ущербы первых дней войны
Страной всей наверстать старались.

А первый под Москвой разгром
В такой короткий очень срок.
Миру поведали о том,
Что немцы испытали шок.

Но рано было восторгаться,
У нас пока не всё в порядке,
Немцам удалось оклематься
И устранить все недостатки.

И немцы снова в наступлении
И вновь наши полки теснят.
Все получили пополнение,
Нас окружают и дробят.

У наших лишь контроатаки,
Но нет единого порыва,
И пятятся назад, как раки,
Их упрекают справедливо.

Есть трусы, есть и паникёры,
А командиры иногда капризны,
Сдают безропотно просторы,
Не внемля всей беды Отчизны.

От Сталина пришла бумага,
Двести двадцать седьмой приказ,
В нём сказано: «Назад ни шага!»
Настал сейчас серьёзный час.

И этот шаг был очень верный
Поднять ответственность и дух.
Такой приказ писал Пётр Первый
И говорил об этом вслух.

Нужны в боях ведь не тирады,
Штрафбатальоны и штрафроты.
Надо создать заградотряды,
Чтоб бегство исключить пехоты.

И это сразу помогало,
Ответственность враз возросла,
И нарушений стало мало,
И лучше все пошли дела.

Штрафроты, батальоны, части,
Подразделенья боевые.
Их боя не пугают страсти,
Но к ним подходы все другие.

В них командиры не тираны,
Там каждый свой ответ несёт.
Воюют там до первой раны,
Заслуги тоже идут в счёт.

Кто заслужил, дают награды,
Ходят они в разведку боем.
Они виновны, но не гады,
Благодарят их перед строем.

Им тяжело, как и всей пехоте,
И они тоже погибают.
Кто в бой ходил в пехотной роте,
Прекрасно это понимают.

Я в восемнадцать-девятнадцать лет
Был десять месяцев в боях.
Попал от ран я в лазарет,
Могу писать об этих днях.

Я ванькой-взводным был в пехоте,
Хоть я в штрафбате не служил,
А воевал и в разведроте,
Но трижды раны получил.

Немцы подходят к Сталинграду,
И все бои везде жестоки.
И враг преодолел преграду,
Стремится уложиться в сроки.

Ростов взят. Рвутся на Кавказ.
Там нефть, и это их прельщает,
Но и подходит в этот раз,
Что их фортуна покидает.

Бои идут под Сталинградом,
И храбро бьются там полки.
Немцы под городом, уж рядом,
У всех потери велики.

Таких сражений не бывало,
Но Волгу им не перейти.
Имела оборона код «Урана»,
И шли бои пока в степи.

Второй этап – «Малый Сатурн»,
И Сталинград пока не пал.
Как миллион басовых струн
Наш враг на город извергал.

Там каждый дом как бастион,
Его врагу не одолеть,
И невзирая на урон,
Войскам стоять надо уметь.

В Москве Верховный штаб и ставка
Составили весь план сражения,
И директивы шли из Главка
Фронтам, как делать окружение.

Двигаться надо на Калач,
Это великий план  «Кольцо»,
Всё надо выполнить, хоть плачь,
И смерти всем смотреть в лицо.

Это великое сражение,
Надежда нашей всей страны,
Здесь будет немцев окружение,
К исходу всё пойдёт войны.

Бои там были двести суток,
В истории подобных нет.
И немцам было не до шуток,
Их превратили в винегрет.

У них огромные потери,
Ведь это четверть их вояк.
Им не добиться уже цели,
Это уже не обиняк.

Триумф искусства боевого,
Приёмов было там немало
И много всякого другого,
Что вражья сила погибала.

Враги теперь преобразились,
Определён войны исход.
Им стало ясно, с кем сразились,
Советский стойкий весь народ.

Фельдмаршал Паулюс грустит
От подписи капитуляции,
И Гитлер прямо говорит,
Немецкую он опозорил нацию.

Немцы, французы, итальянцы
Наделали уже в штаны,
Также румыны и испанцы
Узнали, что обречены.

Отходят все они с Кавказа,
Это позор, они бегут…
Теперь уже другая фаза,
И лозунг их – «Гитлер капут».

В него теряется уж вера,
На Рейх обрушилась беда,
Для них победа уж химера,
Сдают без боя города.

Но всех их не сковал испуг,
Кой-где идут в контратаки,
Подняли им боевой дух,
И они вновь готовы к драке.

За Курском врезались дугой
Наши в врагов расположения,
Немцы уже готовят бой,
Решают способ окружения.

Красная Армия готова,
Всё это в Ставке обсудили.
В бои она вступает снова,
Собрав все танковые силы.

От немца тоже танки к бою
Манштейн готовит и фон Клюге,
Пойдут железною стеною
Теперь они по всей округе.

Огромный танковый кулак
С большим напором наступает,
А наша сила также так,
На танках в бой с ними вступает.

Пятьдесят суток шло сражение.
Пушек ужасна канонада.
Там как вулкана извержение…
Победу одержать нам надо.

В боях почти два миллиона
Людей сражалось в этой битве,
Чужда им всякая препона,
Их надо поминать в молитве.

Бесчисленны полки пехоты,
Летят снаряды, как пурга,
В небе всё время самолёты
Бомбы бросают на врага.

И стратегическую инициативу
Немцы утратили с тех пор,
Они держалися за гриву,
Скакали мы во весь опор.

Они летели к катастрофе,
И им уж не поправить дел,
Союзникам их по Европе
Печальный тоже был удел.

Союз набрался новых сил,
Промышленность поднял в разы,
И что бы кто ни говорил,
Не страшен нам разряд грозы.

А вёл борьбу весь наш народ,
И помогали партизаны.
Страна же не пошла вразброд,
Везде лечить уж стали раны.

Партия всем руководила,
Так, как она, никто б не смог.
Была у ней и ум, и сила,
И создан был в стране чертог.

Немцы могли обороняться,
На это им хватило сил,
Хотели наступать пытаться,
Такой ведь опыт у них был.

Они ходили в контратаки,
Но это помогает мало.
Хотят свои оставить знаки,
Везде их много погибало.

Уже и Киев возвращён,
И половина Украины,
Преодолели весь заслон,
Но в городах везде руины.

Проходит сорок третий год,
И в Красной Армии успехи,
Очень силён воздушный флот,
Везде побед советских вехи.

А части всё вооружаются,
У армии огромна сила,
Наши союзники пугаются,
Без них война вся проходила.

У немцев войск пять миллионов,
У нас же их шесть с половиной.
Идут к ним сотни эшелонов,
Много машин дорогой длинной.

Тысячи танков, самолётов,
Орудий, миномётов – тьма,
Танкистов масса и пилотов.
Царит повсюду кутерьма,

Так кажется на первый взгляд,
Порядок там везде военный.
Все знают место и свой ряд.
Хранят свой вещмешок бесценный.

Ведь это вещи все бойца,
Патроны, письма там и ложка,
Войны не видно ведь конца,
Но надо потерпеть немножко.

Шла в Тегеране конференция,
Собрались главы там трёх стран,
Была там сложная конвенция,
Составлен был дальнейший план.

Там обещали фронт второй
Открыть в Европе где-то в мае,
Стране чтоб нашей не одной
Громить фашистов впредь, решали.

Блокада снята с Ленинграда,
И Крым уже освобождён,
Но приложить сил много надо,
Чтоб враг совсем был побеждён.

Ватутин был смертельно ранен
Бандой бандеровцев в пути,
Но этот случай очень странен,
Ведь их, наверно, навели.

Июль. Десятки тысяч пленных
Ведут по улицам Москвы,
Сопровождал наряд военных,
Идущих с каждой стороны.

Они сегодня наяву
Увидели всё, что хотели,
Нашу красавицу Москву,
Достигли нынче они цели.

У Сталина трое детей,
Ему не каждый одинаков,
Из них есть пара сыновей,
Василий младший, старший Яков.

Они, как все, были в боях,
Судьбы по-разному сложились,
Попал в плен Яков в первых днях,
Когда с врагом все храбро бились.

Артиллерист он, лейтенант,
Владел он техникой отлично.
И в жизни не был он педант,
Бил по врагу из пушек лично.

Он выдержан, но и отчаян,
От трудных дел не уходил.
Вдруг узнаёт товарищ Сталин,
Что Яшка в плен их угодил.

Для Сталина предатель пленный,
Другого он не понимал.
В бою сдаётся трус отменный,
Но всё же он по нём вздыхал.

А Яше немцы предлагали,
Чтоб командир он был у них,
Его щадили ведь вначале
И не пытали, как других.

Потом их лопнуло терпение,
Его  били, и пытали,
О нём уже сложилось мнение:
Он, видно, как отец – из стали…

В концлагерь он потом попал.
Оставили его в покое,
Он участь пленных разделял,
Был хуже всякого изгоя.

По дереву он резчик был,
Ведь это хобби его было,
В резьбе он чудеса творил,
И жизнь пошла не так постыло.

Он резал трубки, мундштуки.
Пошла по лагерю молва,
Ведь немцы тоже мужики.
Улучшилась его жратва.

Ведь получить его изделие
Каждый за счастье почитал,
Дивило всех его творение,
И им цены никто не знал.

Сталину Гитлер предлагает
За Паулюса Яшу дать в возврат,
Но Сталин быстро отвечает –
Я не меняю генералов на солдат.

Иначе он не может поступить,
Он призывал в боях стоять до смерти,
Ему пришлось всё это пережить,
И кто детей имеет – верьте.

А Яшу очень мучило пленение,
Он знал, отец такое не простит,
На проволочное бросился он ограждение
И сильным током сразу был убит.

Второй сын Сталина Василий,
Он лётное училище закончил в Каче
И прилагал много усилий,
Чтоб лётные все выполнить задачи.

Летал уверенно и смело,
Он рос поэтому в чинах,
Себя средь женщин вёл умело,
Но был мужчина, не монах.

В войне он выполнял полёты,
Не трусил, но и рисковал,
Порой у немцев самолёты
Тройкой с друзьями он сбивал.

Он парень был простой, общительный,
Друзей любил и понимал,
А лётный полк их истребительный
Его в боях оберегал.

Простая русская натура
С большой широкою душой,
В нём была честность и культура,
Был человек он неплохой.

Его все берегли, но портили,
А он уверенно стоял,
Но он порой такие фортели,
Не описать их, вытворял.

Ведь он был лётчик-истребитель
И лично сбил немецкий самолёт.
Был, правда, выпить он любитель,
Отличный был товарищ и пилот.

Он молодым стал генералом,
В боях всё это заслужил,
Преуспевал в большом и малом
И честно Родине служил.

Война идёт, прошли уже Прибалтику,
А Белоруссия осталась позади,
И вышли уже армии на Балтику,
Ждут нашу Армию победы впереди.

Войска от Вислы и до Одера идут,
И нашу Армию врагу не задержать,
Ведь наступление – огромный труд,
Но а в войне ещё труднее побеждать.

Когда Кавказ освободили,
Чеченцев, ингушей за безобразия,
За то, что армии вредили,
Враз перевезли в Среднюю Азию.

И так же с крымскими татарами
Аналогично поступили
За их расправы с партизанами,
За то, что с немцем русских били.

Средняя Азия ведь не Сибирь,
И климат тоже там такой,
Земли там необъятна ширь,
Но этот факт, конечно, злой.

Хоть им там тоже помогли
И провели всех расселение,
Но лучше сделать не смогли,
Это правительства решение.

Хотели этим показать,
Что отвечают все за дело,
Страну нельзя что предавать,
Бесспорно, поступили смело.

Чтобы на Западе пример
Всем странам послужил уроком,
Что есть в достатке всяких мер
В борьбе с предательским пороком.

В Европе второй фронт открыли.
В боях полтора миллиона солдат,
Уверенно в бои вступили,
Немало было там преград.

Шло наступление успешно,
У всех бойцов порыв один,
И продвигаются все спешно,
Чтобы успеть прийти в Берлин.

А в Ялте снова конференция,
Как дальше жить, она решает,
И только Сталина потенция
Всех оптимизмом заражает.

Всё рассмотреть со всех сторон,
Германию всю разделить на части.
Создать чтобы в мире ООН.
Где быть должны какие власти.

Всё в Ливадийском шло дворце,
Там заседали восемь дней,
Улыбки были на лице…
Хотели все домой скорей.

Решали и вопрос иной,
Он был одной из важных тем,
Что на Японию с войной
Должен вступить и СССР.

Но не сейчас, через квартал
После войны всё совершится,
Так твёрдо Сталин объяснял,
Начнём с Японией мы биться.

Красная Армия идёт к Берлину,
Нет сил её остановить,
Враг не увидит её спину,
Расплату надо ей творить.

Идёт шестнадцатое апреля,
На немцев льют снарядов град,
Громим засевшего там зверя,
Войну закончить каждый рад.

Вдруг вспыхнули прожектора,
Сто миллиардов в них свечей,
Нельзя ждать сечи до утра,
Идут полки богатырей.

Противник этого не ждал,
Море огня, море металла.
И он с позором убегал,
Кондрашка вроде их хватала.

Бои вели семнадцать дней,
Потом была капитуляция,
К огромной радости людей,
Гремели пушки, как овация.

Девятое мая, ноль часов,
На них же сорок три минуты,
И Кейтель подписал без лишних слов
Акт безоговорочный, как путы.

Вождей фашистов осудили,
Но это малая расплата,
Все немцы виноваты были,
А власть бесспорно виновата!

В боях как бились наши деды,
Должны все помнить в эСэНГе,
Добились как они Победы,
Заводы возвели в тайге,

Оружье, танки, самолёты,
Других вооружений ряд,
И автоматы для пехоты,
И для «катюш» новый снаряд.

Так люди Родину спасали,
Все, от детей до стариков,
И все прекрасно понимали,
Иначе не разбить врагов.

Бесстрашно шли бойцы в атаки,
Погибли многие в боях,
У выживших есть шрамов знаки
О боевых прошедших днях.

В атаки шли все со словами
«За Родину! За Сталина!» крича,
И развевалися над нами
Знамёна все из кумача!

Победа нам далась не даром,
Заплачено большой ценой.
Достигли не одним ударом,
А четырёхлетнею войной.

Когда домой велась отправка,
То вместо ордена, медали
Всем выдавалась просто справка,
В военкоматах чтоб давали.

Черчилль огромный план составил,
Как воевать им с СССР,
Его он очень долго правил,
Слагая суммы разных мер.

Нашу страну разбить решал,
Но наши силы их тревожили,
И он прекрасно понимал,
Что мы не можем быть низложены.

В Москве прошёл парад Победы,
Прошли все ратники Фронтов,
Они все одолели беды,
Но каждый в бой идти готов.

Они немецкие знамёна,
Также регалии нацистов
Бросают к мавзолею без поклона,
В боях что взято у фашистов.

Был вечером в Кремле приём
Для военно-командного состава,
И Сталин выступил на нём,
Сказал: всему народу слава.

А также, ставши во весь рост,
Сказал слова такого рода:
- «Я предлагаю этот тост
За здравье русского народа!»

И зал гремит аплодисментами
Во славу этой важной темы,
И всем казалося моментами,
От них что могут рухнуть стены.

Войну Японии объявили,
Вели успешно наступление,
У Красной Армии ведь силы,
С которыми и нет сравнения.

Японцы храбрые вояки.
И камикадзе у них были.
Но а к такой огромной драке
Им явно не хватало силы.

Техники военной у них мало,
А также и вооружения,
И много в плен их к нам попало,
И выиграть не могли сражения.

Атомную бомбу американцы
Сумели первыми создать.
В боях повысились их шансы,
Союз Советский чтоб пугать.

Там было и другое мнение,
Но чтоб эффект пропал не зря,
Они пошли на преступление –
Бомбы не бросили на рисовые поля.

Бомбы летят на города,
На Хиросиму, Нагасаки.
Американцы ведь «правы» всегда,
Жители мирные им до с…и.

А император Харохито,
Учитывая всю ситуацию,
Страна чтоб не была разбита,
Всем предложил капитуляцию.

Прошло четыре лишь недели,
И полностью разгромлен враг,
Японцы воевать не смели,
Войска подняли белый флаг.

Страна советская разрушена
Тысяча семьсот двадцать городов.
Кое-где стены не обрушены,
На Украине девять миллионов потеряло кров.

Семьдесят тысяч сёл и деревень,
Девяносто восемь тысяч колхозов,
Стоят там трубы и плетень,
Пора подходит уж морозов.

Тридцать две тысчи промпредприятий
Повсюду полностью разгромлены.
Нет школ, но детям для занятий
Кой-где развалки приспособлены.

И восемнадцать миллионов
Людей погибло в той войне.
Это итоги всех уронов,
Но они точны не вполне.

Почти двенадцать миллионов немцев
И их союзников легли.
Солдат и взрослых, и младенцев,
Всех посчитать они смогли.

Много забот теперь у нас,
Надо вести восстановление,
Чтоб возрождались каждый час
Разбитые сооружения.

Работа дружная идёт
При городов освобождении,
А партия народ ведёт
И развивает его рвение.

Это задачи не простые,
Специалистов ведь немного,
Рабочие все молодые
И инвалидов, женщин много.

Но кадры новые растут,
Демобилизованные прибывают
И стройки новые ведут,
Все план с лихвою выполняют.

Пока продуктов маловато,
Их всем по карточкам дают.
Невелика у всех зарплата,
Но в общежитиях уют.

За первые четыре года
Тридцать две тысчи предприятий
Дали товары для народа,
Учебники, тетради для занятий.

Психологический подъём
Успехи эти обусловил.
Работы ночью шли и днём,
Везде народ советский строил.

Огромные в труде успехи,
И труд объединил народ.
И были мелкие помехи,
У всех катился градом пот.

Война прошла, но шли явления,
Рождающие ужас, страх,
Творятся всюду преступления
В быту и в уличных делах.

Это как следствие войны,
Её последнее явление,
Много людей вооружены,
Они идут на преступление.

И уголовный бандитизм,
И есть карманные воришки,
А это всё большой трагизм
И очень низкие делишки.

С ними жестокая война
И ими плотно занимаются,
Но МГБ и ГУББ, такая мощная волна,
Покуда с ними не справляются.

Но сотни тысяч их в тюрьме,
Бандеровцы на Украине
Жестоко действуют во тьме
А днём по схронам, словно в тине.

Везде убийства, грабежи,
И людям жизнь они изгадили,
У них ТТ, у них ножи…
Но власти вскоре жизнь наладили.

И время лучшее настало,
Финансов провели реформу,
Продкарточек уже не стало.
Жизнь лучшую приняла форму.

И рубль советский стал в цене,
Народу стало всё доступно,
И легче жить студенту мне,
Я помню это всё не смутно.

Сорок девятый год настал,
В СССР наука не в загоне,
Союз атомную бомбу испытал
На Семипалатинском полигоне.

А США тогда создали НАТО,
В него вошли двенадцать стран,
Сдержать Союз наш от захвата,
Такой неслыханный обман.

Всё это против СССР,
Он ненавистен капиталу,
Это одна из многих мер,
Решали всё они помалу.

У нас же строят города,
И МГУ в Москве, и семь высоток,
И все дивятся господа,
Ругать нас не хватает глоток.

А между прочим и в Европе
Таких высоких зданий нет.
Наши советские «холопы»
Вновь удивили белый свет.

Увязли в Северной Корее
Войска могучие из США,
И там они сломали шеи,
Но не добились ни шиша.

А в СССР была трагедия,
Пятого марта умер Сталин.
Его любило население,
Народ советский опечален.

Большой урон для всей страны,
Потеря эта невозвратна.
Но есть и козни Сатаны,
И это очень неприятно.

Поставлен гроб в доме Союзов,
Там очередь и день, и ночь,
Склонены все от тяжких грузов,
Ему ничем нельзя помочь.

Из многих государств здесь главы,
Они собрались все не зря,
Кончина здесь великой славы,
Народа нашего вождя.

Стоит почётный караул,
Все представители ЦКа,
Умом ведь Сталин вдаль взглянул,
Перешагнул через века.

И сотни тысяч шли людей,
Чтобы его окинуть взглядом,
Из всех республик, областей,
Секунду постоять чтоб рядом.

И тысячи стоят венков
От граждан и от коллективов,
Букеты из живых цветов
И слёзных множество разливов.

Его любил народ советский,
Был он жесток, но справедлив,
И презирал подход он светский,
Не популист и не болтлив.

Его железные слова
Как правду все воспринимали,
Он настоящий был глава
И твёрд, как бы отлит из стали.

Забиты улицы народом,
Чтоб почести ему отдать,
Все жили лучше с каждым годом,
И это незачем скрывать.

Шествий таких Москва не знала,
Так Ленина лишь хоронили,
Людей погибло там немало,
На улицах там давки были.

И это говорит о многом,
Время не надо опошлять,
Гнать в шею всяких демагогов,
Должны все это понимать.

Положен Сталин в Мавзолей,
Он рядом с Лениным покоится,
И миллион прошёл людей,
Его увидев, успокоится.

Ведь Сталин создавал страну.
И всю советскую систему,
Сумел он выиграть войну,
А кто придёт ему на смену?

Создала бомбу водородную
Страна Советов первой в мире.
Эта защита всенародная,
Об этом честно говорили.

Совмином правил Маленков,
Он вроде даже из дворян,
Он очень грамотен, толков
И в государственной работе рьян.

Юбилей справляет Украина,
Она с Россией триста лет
И превратилась в исполина,
А Маленков принял декрет:

Присоединить ей надо Крым,
А поддержал генсек Хрущёв,
Почти все согласились с ним,
Но несогласных много слов.

А власти надобна поддержка,
Мы всё ж единая страна,
И это вовсе не издержка,
Ведь Конституция одна.

Чтоб лучше накормить страну,
Президиум ЦК принял решение,
Освоить надо целину.
Не поступило возражение.

И пошла битва за зерно,
Это не только в Казахстане,
Ведь нужно всей стране оно.
И всё продумано заране.

Сорок два миллиона гектаров
Ведь надо было распахать,
Тогда пойдёт зерно и саго,
Наступит в жизни благодать.

Партия кадры укрепила,
Поставила людей активных,
Это работу оживило,
Поступков много всюду дивных.

Десятки тысяч комсомольцев
Приехали со всей страны,
Несчётно также добровольцев
Везде на пашнях целины.

И с ними пробуждалась степь,
Везде рождалися колхозы,
И техники повсюду цепь
Идёт на помощь и в совхозы.

Растут там городки и сёла,
Кой-где дороги проложили.
Народ там молодой, весёлый,
Всех их селили и кормили.

Союз во многом был примерным,
Наукой удивлял он мир,
Спутник Земли запустил он первым,
Об этом весть пошла в эфир.

Весь мир сразило удивление,
Смотрели все на чудо это,
Страны Советов достижение –
Летит вокруг Земли планета.

Потом, через четыре года,
Такого не было на свете,
Чудо советского народа –
«Восток» - Гагарин на ракете.

«Поехали», - он говорил,
Когда ракета с ним взлетела,
Он просто подвиг совершил,
Земляне на него глазели.

И он был первый сын Земли,
Всегда с улыбкой на устах,
И его всюду берегли,
В каких бы ни был он местах.

А он полмира посетил,
Везде цветы и поздравления,
Желанный гость везде он был,
Везде народа наводнение.

Потом гордились луноходом,
Писали ведь о нём везде,
А он спокойно, своим ходом
Уверенно шёл по Луне.

Это большое достижение,
И мир весь понимает это,
С Земли вели им управление,
И в этом не было секрета.

Но надо и крепить страну,
Создан Варшавский договор,
Чтоб не одни вели войну,
Нас США пугали с давних пор.

Чтоб развивалась экономика,
Все варианты рассмотрев,
Такая выбрана символика,
Создать необходимо СЭВ.

Напрасно не прошли труды,
Союзникам всем помощь ощутима,
Союз принёс свои плоды,
Что было всем необходимо.

Варшавский договор и СЭВ,
Такой союз необходим,
Это как бодрствующий лев,
Расправиться ведь сложно с ним.

Надо развитие держать,
Народ в стране везде спокоен,
Его теперь уж не попрать,
Он не один, как в поле воин.

Давно в сорок пятом году
Победе каждый гражданин был рад,
А в США директор ЦРУ
Конгрессу делает доклад.

Там Ален Даллес не дурил,
А он составил план-доктрину
И, как секрет, всем говорил,
Как надо им вести рутину.

Чтоб уничтожить СССР,
Глобальный идеологически развал,
И ясный приводил пример,
Что надо делать, предлагал.

Разваливать там всё внутри,
Найти помощников своих,
Что надо делать, говори
И помощь получай от них.

Литература, театры и кино,
Что развивали низменные чувства,
Должно быть к этому обращено,
Их дух ломать через искусство.

Надо поддерживать творцов,
Кто воспевает культ насилия,
Оправдывает подлецов,
Садизм и секс, и искажает изобилие.

И наглость, и обман, и пьянство,
Чиновников всех самодурство,
Садизм, а также наркоманство,
Чтоб поощряли лизоблюдство.

И развивать вражду народов,
А русских всех чтоб ненавидеть,
Поощрять моральных всех уродов,
И все должны всё это видеть.

Так шла холодная война,
В основе был лишь дикий бред,
Это Америки вина,
Стране несли огромный вред.

Двадцатый съезд большевиков.
Дано уж в прессе объявление,
А секретарь ЦК Хрущёв
Своё готовит выступление.

А в ВОВ его сын Леонид,
Отец и мать его любили,
Он потерял перед державой стыд,
Его, как водится, судили.

Судил военный трибунал.
Серьёзно отнеслися к делу,
Это Хрущёв не ожидал.
Он приговорен был к расстрелу.

Отец у Сталина, в слезах,
Полз на коленях и просил:
- «Сын виноват в своих делах», -
Чтоб Сталин кару изменил.

Но Сталин вызвал вдруг охрану,
Просил Хрущёва увести.
Ему он сыпал соль на рану,
Но тот стонал: - «Прости, прости…»

Хрущёв же списки на расстрелы
Сталину огромные носил.
Не знал он даже в этом меры.
Его раз Сталин попросил:

- «Никита, как же это так,
Что у тебя кругом враги,
Уймись ты, наконец, дурак,
И свой народ побереги».

Ведь Сталин списки уменьшал,
Вычёркивал фамилий много,
Хрущёва этим раздражал,
Не ждал он от него такого.

Никита очень долго злился:
- «Ему я это не прощу».
Он с кем-то даже поделился,
Сказал: - «Ему я отомщу».

Готовясь к съезду, дал задание
Собрать на все расстрелы документы,
Хотел он точно иметь знание,
Сколько людей убили менты.

За прошлые все двадцать восемь лет
Хранились списки все в секрете,
Хотел он, чтоб услышал свет,
Что Сталин утверждал все списки эти.

Два месяца они трудились,
Считали, пущен кто в расход,
Но результатов всё ж добились,
Всего их тысяч восемьсот.

Это для слуха вроде много,
Когда же сделан был подсчёт,
То ждала смертная дорога
Всего их тридцать две тысчи в год.

Людей в Союзе сто шестьдесят миллионов,
Итого на десять тысяч – два человека в год.
По арифметическим законам
Это совсем простой расчёт.

И арестованных немало,
Тридцать два года их ловили.
Четыре миллиона их попало,
Все годы эти их судили.

Опять – сто двадцать семь тысяч в год.
Все в ссылках, тюрьмах, лагерях.
На десять тысяч терял народ
За сутки восемь граждан – какой «размах»?!

Все отбывали свои сроки
И возвращалися домой.
Это давало им уроки,
Как надо жить им со страной.

Ведь были люди, как иуды,
Таких немало тоже есть,
Они творили самосуды,
И жертв, конечно, всех не счесть.

Но часть их также погибала,
Всё это был ведь не курорт,
Родня их мучилась, страдала,
Зная, что там им не комфорт.

Конечно, были и невинные,
Есть зависть, ненависть и злоба,
Они сидели годы длинные,
А кое-кто из них до гроба.

Зависит всё от человека,
Так было испокон веков,
Всё шло от века и до века,
Людей ведь много подлецов.

Частично всё искоренимо,
Но это трудные задачи,
И их решить необходимо,
Нельзя ведь поступить иначе.

В повестке съезда нет доклада
О культе личности вождя.
Хрущёву говорить не надо,
Но он готовился не зря.

В начале съезда делегаты встали,
Чтоб память Сталина почтить,
Но ведь они совсем не знали,
Хрущёв что будет говорить.

Потом же перед перерывом
Ведущий громко всем сказал.
Для всех всё показалось дивом:
- «Кто приглашён оставить зал».

А дальше съезд шёл, как предателей,
По культу личности доклад.
И каждый там из злопыхателей
Его был слушать очень рад.

Там Сталина во всём охаяли,
Нанесен был удар большой,
Как шавки некоторые лаяли
И издевались над страной.

Его Хрущёв во всём винил,
Слова звенели, словно трели,
Он с упоеньем говорил,
Что долго все вождя терпели.

Его доклад был очень длительный,
По сути, партию обгадил,
Удар по ней был сокрушительный,
Единство партии разладил.

Не мог понять он, что творил,
На всё как это отзовётся.
И нет ведь никаких мерил,
Как с этим жить и как бороться.

Он не назвал цифру расстрелов,
А их процент ведь невелик,
Он это обошёл умело,
Был просто ушлый он мужик.

Черчилль обмолвился раз словом:
- «Хрущёв начал бороться с мёртвым,
Из неё вышел побеждённым».
Политиком был Черчилль тёртым.

Идёт холодная война,
Она вступила в обострение.
Во всём она теперь видна,
Съезда предателей продление.

Но средств и сил на всё хватило,
Народ работой одержим,
В строй зданий множество вступило,
И строй советский мы храним.

Дело врачей всех удивляло,
В вопроса суть пытались влезть.
Всего их девять, это мало,
Из них евреев только шесть.

И с ними разбирались власти,
Искали против них улики,
Нашли лишь подлые напасти,
Но не было там вражьей клики.

А шум подняли на весь мир,
И болтовня не прекращается,
Но Би-Би-Си несёт в эфир,
Что над еврейством измываются.

Но это откровенный вздор,
Они в пристойной все работе,
Это позорный разговор,
А по заслугам все в почёте.

Быстро закончили дела,
Они достойные все лекари,
Затухла злобная молва,
Но ведь враги прокукарекали.

Жилые строятся дома,
И санатории, и школы,
Новых заводов всюду тьма,
Объектов также обороны.

Везде за труд растёт оплата,
Повсюду строят институты,
Страна вся творчеством объята,
И нет простоев ни минуты.

Все развиваются республики,
Растёт там всё из года в год,
По будням нет и праздной публики,
Везде работает народ.

Растёт в стране всей население,
Все развиваются колхозы.
И не пугают намерения,
Капиталистов всех угрозы.

Но появились диссиденты,
И их состав был очень мал,
Враждебные все элементы,
Но их капитализм поощрял.

Они таились, но старались,
Распространяли самиздат.
Недаром план продумал Даллес,
Но съезд двадцатый виноват.

И нет у них единой цели,
Программа каждого своя,
Но злобой все они кипели,
Нападки на страну творя.

Страну свою писаки гробили,
И в этом кто преуспевал,
Давали премию им Нобеля,
Народ наш их не уважал.

В первых рядах интеллигенция,
Ведь их с рабочими сравняли.
Не нравилась им интервенция,
На них с которой нападали.

Но это первые росточки
Пробились вроде чрез асфальт,
Потом же расцвели цветочки,
И мало было им преград.

Поддержка их шла из Европы,
Во много раз мощней из США,
Везде проторены уж тропы,
С ними ж боролись неспроста.

Но разрушало всё устои,
Теряла власть по ним контроль.
Они в стране ведь не изгои,
И развивалася их роль.

Ленин и Сталин в мавзолее,
Они семь лет лежали вместе,
А для Хрущёва как ярмо на шее,
Но у него ведь мало чести.

Давно пришла к нему идея,
Готовил долго он решение
Сталина убрать из мавзолея
И ему сделать погребение.

Он выполнил задачу эту.
Рядом с кремлёвскою стеной
На удивленье всему свету
Лежит в могиле он земной.

Ленин рождает государство.
Готовит первые законы,
Чтоб было для рабочих царство,
Кто больше всех несёт уроны.

А Сталин принял эстафету,
Создал великую страну.
Ему же за заслугу эту
Хрущёв всё превратил в вину.

А его волей и мозгами
Смогли Победу одержать,
Иначе что бы было с нами,
Коль не смогли б фашизм сдержать.

Страну постигла всю разруха,
За восемь лет восстановили.
У Сталина и всех людей хватило духа,
Они ведь чудо сотворили.

Он к нам прирезал пол-Европы,
Все страны он объединил.
Они ведь не были холопы…
Политиком он мощным был.

А Русь такою не бывала,
Врагов он превратил в друзей.
Америка переживала,
И сны, кошмары снились ей.

Влекла Хрущёва кукуруза,
На всю страну поднял он шум,
А для Советского Союза
Пришёл вдруг кукурузный бум.

И четверть пахотных земель
Заняли все её посадки,
Корм для скотины есть теперь,
Такие ширились загадки.

Но климат разный не учли,
И делать это не резон,
Посевы все не сберегли,
Напрасно лезли на рожон.

Случилось так же, как всегда,
Коль не подумать головой,
И много тяжкого труда
Стало затратою пустой.

Себя процесс не оправдал,
Её посевы сократили,
Но там, где урожай бывал,
Её по-прежнему садили.

Хрущёв взял слово в ООН,
И в выступлении недлинном
Себя вёл «гордо» очень он
И по столу бил мокасином.

Членов ООН это смутило,
Но многим было неприятно,
Что СССР большая сила,
Так это было всем понятно.

Пошла с Китаем конфронтация,
Они открыто говорили,
Не нравилась им деградация,
С КПСС что сотворили.

А СССР ведь и Китай –
Это огромные державы,
А сотворен такой раздрай,
Что действиям их нет управы.

«Русский с китайцем братья навек» -
Когда-то песни эти пели,
Теперь же лозунг сей поблек,
Вместе не шли к заветной цели.

Китай своею шёл дорогой,
И цель была их коммунизм,
А власть являлась очень строгой,
Их не сломил капитализм.

Карибский кризис разразился,
США в Турцию ввели ракеты,
А Пентагон чего добился?
Что им ответили Советы?

Ввезли ракеты в Кубу тайно.
Америка совсем ведь рядом.
Всё делалось ведь не случайно,
Ответить надо этим гадам.

На грани атомной войны
Теперь стояло это дело.
Там нашей Родины сыны,
И поступили б они смело.

Пропал их замысел по Кубе,
Чтоб мощный нанести удар,
Ответ теперь получат в кубе,
В отместку будет этот дар.

С ракетой атомной не шутки,
Кеннеди это понимает,
Ведь надо только полминуты –
И часть Америки взлетает.

Там паника рождает страх,
Кеннеди за страну боится,
Не шутят в этих ведь делах,
Надо с Советами мириться.

Прошло всего тринадцать дней,
Хрущёв решил и с ним Кеннеди,
Закончить чтоб вражду скорей,
Мы на Земле одной соседи.

Ракеты с Турции и Кубы
Все по домам возвращены,
Не целовались они в губы,
Холодный сник накал войны.

Случилась в Венгрии беда,
Там США готовили задания,
С враждой подняли города
На вооруженные восстания.

Легко поднять студентов массу,
Ведь молодёжь всегда лихая,
Они наглели час от часу,
На танки лезли, погибая.

Летят с горючим там бутылки
И пулемёты бьют местами,
Восставшие все очень пылки,
Есть режиссёры в этой драме.

Идут советские войска,
Но их пока совсем немного,
Не поднимается рука,
Чтоб причинять им боли много.

Но пакт Варшавский даёт трещину,
И допустить это нельзя,
Им мало получить затрещину,
Надо стрелять, поддать огня.

Бои хоть малы, смерть гуляет
Среди восставших и бойцов.
И каждый ведь об этом знает,
Итог вражды всегда таков.

Восставшие остепенились,
Порадовал всех этот факт,
И власти цели все добились,
Был сохранён Варшавский пакт.

Крепнет Советская держава,
Промышленность набрала сил,
Идёт её товаров лава
По разным странам, кто просил.

Страна надёжный экспортёр,
Все потребители довольны.
Она достойный кредитор,
Её возможности огромны.

Растёт и атомная энергетика,
И может ей страна гордиться.
Звучит, как колокол, патетика,
Счастливые народа лица.

Идёт развитие строительства,
Дома все строят типовые,
Так партия решила и правительство,
Стали дома недорогие.

За все последних девять лет
Жилфонд подняли в четыре пятых раза,
Ведь восемьдесят – большой процент,
Это дела, это не фраза.

Квартиры эти небольшие,
В них все удобства для жилья,
Жизни условия другие,
Довольна каждая семья.

Дают квартиры людям даром,
Идёт всё через профсоюз,
Жильё ведь не было товаром,
Так жил Советский весь Союз.

А у домов благоустройство,
В кварталах – школы, детские сады и сети,
И у родных нет беспокойства,
Ведь на виду всегда все дети.

За всё там мизерная плата
И нет ведь никаких поборов,
У всех достойная зарплата,
Нет пьянок, ругани и споров.

Сегодня эти все дома
«Хрущёбы» люди называют,
Но на квартиры в них цена
Пока нигде не убывает.

Решён квартирный был вопрос,
Но семьи тоже ведь росли,
И на жильё всегда был спрос,
Удовлетворить всех не могли.

Был создан самолёт ТУ-104,
Всех удивлял его полёт,
Он был как будто первым в мире,
Потом им потеряли счёт.

Внедряют роботы уж в производство,
Улучшен трудовой процесс.
Это большое превосходство,
Промышленности всей прогресс.

И в строй вступают ЭВМ,
С ними легко решать задачи,
Решают множество дилемм,
В науке это много значит.

Поощряли труд индивидуальный,
Ведь он порой необходим,
Он плод приносит чрезвычайный,
И никаких забот нет с ним.

И развивали медицину,
Строят большие поликлиники.
Нашей стране, как исполину
Нужны НИИ, а также клиники.

И это всё идёт бесплатно,
Врачи, продукты и лекарства,
И для людей всё благодатно,
Неведомы им всем мытарства.

Строят повсюду санатории,
Дома отдыха и пансионаты,
Такого не было в истории,
Но для людей это пенаты.

И дают личные наделы
Под коллективные сады,
Уничтожали там плевелы,
Решали там вопрос воды.

Все строили там небольшие домики,
Растили фрукты, ягоды и овощи –
Подспорье для семейной экономики,
И не взывали все о помощи.

Более восьми тысяч крупных предприятий
За десять лет в стране создали,
И много дружеских объятий,
Когда объекты в строй вступали.

Ресурсов в сельское хозяйство
Значительную часть вложили,
Искореняли разгильдяйство,
Зажиточно в колхозах жили.

И лучше жили в городах,
Росла забота о народе.
Прирост продуктов чуть зачах,
Еды поменьше стало вроде.

Промышленность и экономика
На втором месте теперь в мире,
И это была не символика,
В стране ведь много сотворили.

Жили другие идеалы.
Всех радовал успешный труд.
Страна в величье процветала.
О всём ушедшем ныне лгут.

Жили в Союзе небогато,
Но жили праведным трудом.
Платилась вовремя зарплата,
Радость входила в каждый дом.

Были расстрелы и аресты.
Ведь было множество врагов,
Были диверсии, протесты,
Об этом много ложных слов.

Нынче об этом много лгут,
Всё увеличив в сорок раз.
Легенды эти создают,
Чтоб ярче выглядел рассказ.

За это им идёт оплата,
Распространяют это СМИ.
Власть наша также виновата,
Что лгут бесстыдно все они.

Хорошего ведь было много,
И вспоминать это приятно,
Жизни прекрасная дорога,
Страна вся была необъятна –

В почёте трудовой народ,
И все ценились по заслугам,
Жизнь улучшалась каждый год.
Довольны были все друг другом.

Был дружным каждый коллектив.
Кружков по клубам была масса.
А в производствах был актив
Из мастеров большого класса.

Торжественные вечера
Все проводили на работе,
И веселилась детвора
Всегда на пионерском слёте.

Были экскурсии, походы,
На теплоходах отдыхали,
Не ведали плохой погоды,
На пляжах летом загорали.

Деньги в кубышках не хранили,
А когда был большой расход,
Немного экономней жили,
В рассрочку брали всё на год.

Так покупали мебель, шубы
И пианино для детей,
Которых отводили в клубы,
Был каждый в секции своей.

И денег всем на всё хватало.
Хранили даже на сберкнижках,
Ведь было и таких немало,
Заботился кто об излишках.

А повседневные затраты
Были у всех невелики.
Хватало месячной зарплаты,
Продукты стоят пустяки.

Жили по разным городам,
По службе были переводы,
Давали им квартиры там.
И в этом не было невзгоды.

В верхах подняли все истерику,
Хрущёв всему был заводила,
Хотели обогнать Америку –
Ума, к несчастью, не хватило.

Хрущёва оттепель прошла,
Но радости народа нет,
Его ухудшились дела,
Страной он правил десять лет.

А продпродукты стали дорожать,
И армию всю резко сократили,
Личные участки – уменьшать,
Крестьяне очень недовольны были.

Идёт везде реорганизация,
Кадры тусуют неумело,
И эта вся перетурбация
Уже народу надоела.

Хрущёва сняли с должностей,
Он был великий утопист,
Его на пенсию скорей,
И пал он, как кленовый лист.

Решило партбюро в момент,
Что от него уж толку мало,
Он не враждебный элемент,
Но нос суёт куда попало.

Брежнева избрали Леонида,
Армейский комиссар он был в войне,
Внешне приятного он вида,
И показал себя на целине.

Он не писал себе доклады,
Предпочитал их только чтение,
А помогать ему все рады,
Он такт имел, но и терпение.

Косыгин в деле отличался
И помогал всегда генсеку.
Решить вопросы все старался
Для всей страны и человеку.

У Брежнева скользит консерватизм,
А дальновидность в политике слаба,
Недооценивает он капитализм,
С инакомыслием усилена борьба.

Растёт бюрократический аппарат,
Коррупция идёт среди чиновников,
И расцветает повсеместно блат,
Но не находится виновников.

А приближенных поражает произвол,
Злоупотребление властью, казнокрадство.
Они, как черви, разъедают ствол,
Но наживает кое-кто богатство.

Военный комплекс получил развитие,
Но это отразилось на стране,
И эти негативные события
Для экономики, конечно, не в цене.

Восстали вдруг чехословаки,
И их никак не обуздать.
Они стремились к бою, драке
И в Армию Советскую стрелять.

Печален этот поворот,
А акция советская «Дунай»
Им быстро всем закрыла рот,
И всё как хочешь понимай.

Всё прекратили очень быстро,
Были, конечно, и потери,
Проделали всё очень чисто,
Ведь чехи люди, а не звери.

И только в «Голосе Америки»
Всем подавали всё превратно,
А чехам пели панегирики,
Но слушать было их отвратно.

Варшавский сохранился пакт,
И развалить его немыслимо,
А их бестактный этот акт
Звучал по радио бессмысленно.

Двести сорок шесть подлодок атомных.
Подводников тяжёлый труд,
В условиях все одинаковых
Страну родную берегут.

У них всё время автономки,
Рейсы всё время под водой.
Все моряки сильны и ловки,
Хранят они страны покой.

Их очень хорошо кормили,
И на весь рейс там есть харчи,
Когда здоровье барахлило,
На лодках всех свои врачи.

На лодках были и аварии,
И погибал личный состав,
Матросы, офицеры в разном звании,
Бежать ведь некуда стремглав.

В Афганистане всё кипело,
Апрельская революция терпела крах,
Страну Советов всё задело,
Всё в пограничных ведь местах.

Поставило в Европе НАТО
Все средней дальности ракеты
Есть трудности их перехвата,
Ответить надо им на это.

А тут Кабул просит поддержки,
Чтоб СССР войска вводил,
Ответ был сразу, без задержки,
Чтоб укрепить свой ближний тыл.

Назвали эту операцию
«Шторм 333»,
Спасти коммунистическую фракцию,
И южные моря там впереди.

Народ встречал доброжелательно
Вошедшие в Афганистан войска,
Они бои вели старательно,
По дому лишь была тоска.

Там армия сороковая
Вела бои очень серьёзные,
И её силы боевые
Для моджахедов были грозные.

Вместе с афганскими частями
Вначале были лишь успехи,
Довольны были все боями,
Но были разные помехи.

Но всё иначе обернулось,
Никто совсем не ждал такого.
Война надолго затянулась,
Хоть и потерь было немного.

Пятнадцать тысяч бойцов убито,
Погибло в том числе от ран,
И не было всё это скрыто,
Одиннадцать лет шёл тот изъян.

Брежнев носился на инмарках,
Пять раз он стал страны героем,
От ближних утопал в подарках,
Они к нему таскались строем.

Народ весь жил нормально в целом,
Никто обиды не имел,
Он занят повседневным делом
И достигал всё, что хотел.

Ему мешала дочь Галина,
Имел он с ней много забот.
Повесть о ней была бы длинной…
Но плохо у него работал рот.

Его ЦКа не отпускало,
Хоть он об этом их просил.
Работать стал совсем он мало,
Здоровье… Не хватало сил.

Он правил восемнадцать лет страной,
Здоровьем он пренебрегал,
И нет минуты ни одной,
Чтоб зло кого-то упрекал.

А Брежневу отдать надо должное,
Наладил он советскую систему,
Сказать, что сделал невозможное,
Но не создал себе он смену.

При нём все жили благодатно,
Считать не будем недостатки,
Но вспоминать его приятно,
Хотя и были неполадки.

Народ по духу уравняли,
Не отдавали дань чинам,
И хорошо все люди знали,
Что ценят их лишь по делам.

Гордились люди все работой,
Всех за успехи уважали
И окружали всех заботой,
В достатке пенсию давали.

С большим подъёмом создан ВАЗ,
Пошли в народ автомобили,
Жизнь улучшалась каждый час,
Все партию благодарили.

А коммунисты ведь не партия,
А необычный феномен.
У них неписаная хартия
Не уничтожит её тлен.

Был Брежнев добрым стариком,
8 и 9 ноября был на охоте,
Охранник вспоминал потом:
- «Сидел в машине он и видел нас в работе.

А вечером он «Время» не смотрел,
Ушёл в свою он спальню спать,
И утром я десятого узрел,
С трупом его стоит кровать.

И очень горько стало мне,
Такая жуткая картина,
Он умер, видимо, во сне,
А такой добрый был мужчина».

Его помпезно хоронили,
Со Сталиным лишь так прощались,
И представители всего мира
На похороны его собрались.

И больше тысячи венков
Стояло там, в Колонном зале,
И очень много добрых слов
На мавзолее прозвучали.

Это итог эпохи целой,
Два лагеря, два в мире царства:
Буржуазии оголтелой
И социалистического государства.

И он, как пограничный столб,
Те две системы разделял,
Войною не сошлись лоб в лоб,
Он в этом много предрешал.

То было время благоденствия
Всего советского народа,
Но не удалось и впоследствии
Такого же держать исхода.

Прощается страна сама с собой,
Нет больше лидеров таких.
Страна теряла свой устой,
Народ задумался, затих…

Потеря ведь невосполнима,
Никто не думал о грядущем дне,
Но день пришёл неумолимо,
Такое не увидишь и во сне.

Андропов Лёню замещает,
Долго руководил он КГБ.
Политики он не меняет,
Но много держит на уме.

А он Куусинена друг,
Они давно идут с ним в паре,
Знакомы ведь они не вдруг
И дел немало замышляли.

Андропов в Венгрию, в Чехословакию
Настаивал вводить войска,
И уговаривал он партию,
И Брежнева, и весь ЦКа

Афганистан занять, мол, надо,
Он помощи ведь нашей ждёт.
Наша страна была не рада
За непродуманный свой ход.

Четырнадцать тысч с половиной
Советских воинов там пало.
И раненых был список длинный,
Это немного, но и немало.

Это четыре человека в сутки,
Войну вели там десять лет,
Дела такие ведь не шутки,
Тех молодых бойцов ведь нет.

А у Андропова с Куусиненом была идея,
В стране вершить чтоб перестройку,
В тайне держали всё, наглея,
Пока же было мало толку.

Андропов тяжело болел
И сам осознавал он это,
Нагадить много не успел
И не открыл стране «секрета».

«Калиф на час» он и Черненко,
Сменявшие один другого,
И как на пиве от них пенка,
Подули – и её не будет снова.

Черненко болен очень тяжко,
И у него совсем нет сил,
Не может подписать бумажку,
По телефону он звонил.

У них была одна мечта,
Они сказали своё слово,
Страну чтоб «изменить» дотла,
Надо избрать лишь Горбачёва.

И не прошло и двух часов,
Черненко жизнь как прекратил,
А очень шустрый Горбачёв
Во главе власти уже был.

Оставил след двадцатый съезд,
И не стереть его следы,
В каждый вошёл жилой подъезд,
Везде наделал он беды.

А Горбачёв, как попугай,
Кричал: - «Идти нам надо к перестройке!»
Мы на земле построим рай,
И обойдёмся без попойки.

И сразу отмечает он,
Чушь его речи извергали,
В стране введён сухой закон,
Вождя спиртное донимало.

Теперь все вин-  и спиртзаводы
Враз перешли на выпуск соков,
А виноград – дитя природы –
Уничтожают раньше сроков.

Это «большое достижение»…
Но всех не радует закон.
Но у народа есть умение,
Идёт повсюду самогон.

Большой расход на вооружение,
Затраты надо сокращать.
Он выражает точку зрения
Всю экономику менять.

Но знает Горбачёв азы,
Промышленность везде отстала,
Её поднять надо в «разы!»,
Она у нас чтоб процветала.

«В разы» - ведь это просто смех,
Но у него ведь нет понятия,
Как достигается успех
И развивают предприятия.

Принят закон в защиту «гласности»,
Но это не свобода слова,
В которой есть свои опасности,
Решенье это бестолково.

Противоречия межнациональные
Союзу наносили вред,
И споры шли эмоциональные,
Звучал в которых злобный бред.

Противоречивость шла в политике,
Её теперь не обуздать,
И очень много глупой критики,
И не могли один другого понимать.

Горбачёв ненавидел власть Советов с детств,
И это сам он как-то говорил,
И всё похоже было на кокетство,
А перед главами государств он лебезил.

И он достиг вершины пирамиды,
Оттуда легче сокрушить советский строй,
На всё имел предательские виды,
Но был болтун и человек пустой.

Угробил он не власть, а всю державу,
Варшавский пакт разрушил без ума,
И можно называть его по праву
Иуда или даже сатана!

Он бросил Никарагуа и Кубу
И ничего не взял взамен,
Но я перечислять не буду
Его всех пошлых перемен.

Подарки делал он и США, и НАТО,
И он везде им только уступал,
И ими всё, что нужно было, взято.
Свою страну он всюду предавал.

Он проявил такой цинизм,
Когда в Турции делал выступление:
- «Цель я имел разрушить коммунизм,
И я добился этого явления».

И выполнил он все задумки США,
Жена ему посильно помогала,
И вопросы он решил спеша,
Поскольку время на поступки было мало.

И Шеварднадзе вместе с ним беду творил,
Он возглавлял советский МИД,
И прикрывал он Горбачёву тыл,
Но всегда делал умный вид.

В Германии им «присвоен чин»,
Чтоб не болела голова,
Стал Горбачёв немец-один,
А Шеварднадзе – немец-два.

На Мальте Буш их поощрил
Стране ведь много нанесли уронов,
Горбачёву триста он вручил,
А Шеварднадзе семьдесят пять миллионов,

За труд «великий» их, как доноров,
Они работали недаром,
Всё измерялось суммой долларов,
Довольные они своим наваром.

А сдачу внешнеполитических позиций,
Что проходило каждый год,
Они сдавали без амбиций,
Страдал советский лишь народ.

Шесть горбачёвских лет правления,
Провалов крупных череда,
Карточки на продукты потребления,
И нет на полках магазинов ни черта.

А в экономике, в политике.
Творится что-то непонятное,
И, несмотря на голос критики,
Он делает лишь неприятное.

Как шар он забивает в лузу,
Но брать нельзя с него пример,
А он президент Советского Союза,
Глава Союза ССР.

Его «благие» намерения
Мостят стране дорогу в ад,
Но у него другое мнение,
Он всё болтает невпопад.

И отдыхает он в Крыму,
Построил дачу там «Заря»,
Живётся хорошо ему,
ГКЧП творила зря.

Ведь это было всё комедия –
ГКЧП и остальное.
Но в государстве шла трагедия,
Всё рушилось, как здание гнилое.

А Ельцин набирался сил,
Он пьяница, бывший прораб,
И власть нахально захватил,
Как настоящий был сатрап.

Он умного не скажет слова,
Подонки все его друзья
И всё решают бестолково,
Придумать худшего нельзя.

Он хочет выгнать Михаила,
Место его занять в Кремле.
Ему, конечно, подфартило,
Ведь президент уже во мгле.

И Ельцин план придумал лучше,
Как провести страны развал:
Собраться в Беловежской пуще,
Об этом чтоб никто не знал.

Собрались втихомолку трое,
Все игнорировав республики
И прихватив с собой спиртное,
Задумки скрыли все от публики.

Домик охотничий был тесен,
Но места им троим хватало,
А разговор их неизвестен,
Но в мыслях их всё злопыхало.

Там были тайные вечери,
Нанесен в спину был удар,
Не оценив страны потери,
Они спустили злобный пар.

Им тайный заговор удался,
Они советовались с Бушем,
Из них ведь каждый постарался
Облить страну холодным душем.

Обман народа с ограблением,
Такого ведь не ведал мир,
Они достигли вожделения,
Чтоб на развалинах Союза делать пир.

Перечислять их – много чести,
Воздастся им потом за это,
Они все заслужили вместе,
Но песня их была пропета.

Дивилися республик главы
На все их тайные дела,
Погром как делали державы
И развалили всю дотла.

Коммунисты делали ошибки,
Но а за них платили кровью,
А эти наживались шибко,
Копили деньги со звериною любовью.

Простонародье презирали,
Был чужд семнадцатый им год:
- «Просто тогда рабы восстали,
Но это же не весь народ».

Убита царская семья?!
Это была инсценировка,
Об этом все болтали зря,
Всё провели секретно, ловко.

Царицу, родственницу кайзера,
И вместе с нею дочерей
Тайно отправили в Германию,
Но всё сумели скрыть о ней.

Царевич с папой Николаем
Отправлен на «объект 17» НКВД,
Надёжно был от всех скрываем,
Всем неизвестно, самодержец где

В тридцатые года два раза
Его сам Сталин посетил.
Какая там звучала фраза?
Но Сталин деньги на индустрию просил.

В двадцатый год царевич умирает,
А унесла его гемофилия,
Об этом ведь никто не знает,
Дела-то были непростые.

Искали долго семьи останки,
Перезахоронить ведь Ельцин сам решил,
И костей много собирали в банки,
Чтоб доказать – расстрел их был.

Комиссию в страну собрали
Из антропологов, церковников, чинов,
И эти двадцать человек решали,
Но не могли найти следов.

Специалистов приговор суров,
Все они акт не подписали,
Поставил подпись лишь один Борис Немцов,
Ему ж задание такое дали.

Народ от Ельцина ждал благ,
Попал он под его влияние.
Его ж коварен каждый шаг,
Чуждо ему благодеяние.

И Ельцин запрещает партию,
Она ему всегда мешала,
Уничтожают её хартию,
Чтоб она вновь не возникала.

Она ведь правила страной
И была светоч государства,
Советский ею создан строй
Без закидонов и лукавства.

Он мог вершить дела любые,
Не знал в своих поступках меры,
А люди были как слепые,
И их влекли его химеры.

Совет Верховный уничтожил,
В них дал приказ стрелять из танков,
Своих сторонников он множил
И множество создал фиктивных банков.

Возьмём хотя бы МММ,
Это большая пирамида,
Там обещали деньги всем,
Всех за обман грызла обида.

Он допустил войну в Чечне,
В нём здравого рассудка мало,
Аулы, города в огне
И много граждан погибало.

Вели в стране приватизацию,
Всё ваучерами оценили,
Ведут нахально операцию,
О ценах ложно говорили.

Ваучер стоит, мол, две «Волги»,
И ты становишься богат,
Но люди попадают в морги,
В стране убийства и разврат.

Преступные повсюду группы,
Людей они пытают, бьют,
Но всячески скрывают трупы,
А непристойную грязь льют.

Воры, убийцы богатеют,
Приобретают предприятия,
Обманывать народ умеют,
Но пожинают лишь проклятия.

Республики все отделились,
В каждой республике царёк,
А главы все озолотились,
Но не пошёл раздел им впрок.

Везде на русских в них гонение,
А многих убивают просто,
Идёт везде переселение
И расширяются погосты.

Раньше республики все богатели
Без думы о грядущем дне,
И был народ везде при деле,
А специалисты все в цене.

Теперь повсюду безработица,
Вся экономика увяла.
Никто о людях не заботится,
Страна великая пропала.

Бедствуют Грузия, Прибалтика,
И Украина дышит еле,
Им недоступна уже Арктика,
Ведь шли к другой они все цели.

Везде развит национализм,
Мечта народная – химера,
Украинский рождён фашизм,
Главный герой у них – Бандера.

Покинул Ельцин свой престол,
Болеет. Еле выживает
И, как никчёмный балабол,
Он непонятное болтает.

Под Новый двухтысячный год
По телику он выступает,
Просит: - «Прости меня, народ»
И Путину пост ВРИО президента предлагает.

Путин, директор ФСБ,
Было ему сорок семь лет,
Бандитов разгромил в Чечне,
За ним везде весомый след.

В меру покладист он, умён,
И образован, и тактичен,
Не принесёт стране урон,
На вид он тоже симпатичен.

Он перебрал всё окружение,
Ведь все ничтожны и дерьмо,
Доверить им нельзя правление,
Все болтуны и все говно.

Ельцин давно заметил Путина,
К нему присматривался он.
Как бахчевая он огудина,
Будет удерживать мой клон.

Он будет всей «семьи» опора.
Не даст нам нанести обиды,
Ведь власть я потеряю скоро,
И с грязью нас смешают, гниды.

И Путин далеко не мальчик,
Он опытный довольно был.
И Ельцин атомный свой чемоданчик
Ему с доверием вручил.

Не сделал в выборе ошибку.
Если учесть всю ситуацию,
Страну б качало, словно зыбку,
И развивали б деградацию.

Ведь дальше некуда идти,
Нет там дороги для колёс,
Лежит лишь только на пути
К огромной пропасти откос.

Я, между прочим, говорю,
Сдержал ведь Путин своё слово,
Он Ельцина хранит «семью».
В делах он поступал толково.

Придурков удалил от власти,
Развал России прекращал,
Хоть были на него напасти,
Он власть уверенно держал.

Устои он в стране хранил,
А силу вся страна теряла,
Капитализм её валил,
Но всё ж страна не погибала.

Не мог сломать приватизацию,
Росло число миллионеров,
И провести не мог он акцию,
Чтоб устранить всех изуверов,

Вернуть народу достояния
Он не стремился, не сумел,
Другому уделял внимание,
Чтобы властитель богател.

Потом страна вся оживала,
Но плохо жил её народ,
Хорошего ведь было мало,
Когда повсюду правит сброд.

А заявленье Путина важнейшее
Для понимания простого человека –
«Крушение СССР крупнейшее,
Геополитическая катастрофа века!»

Такую сделал он оценку,
Ведь он прекрасно понимал,
Не надо людям лезть на стенку,
Когда вулкан событий лаву извергал.

В СССР республик всех пятнадцать,
Но каждая пошла своим путём.
Оружие не зубы, и им не надо клацать,
Не следует играть с огнём.

Союз имел наш символ – «Быть!»
Сегодня правило – «Иметь».
Но ведь для этого нам надо жить,
Иначе ведь наступит смерть.

Союз творил эксперимент,
Шагнул он далеко вперёд в развитии,
Но был и депрессивный элемент,
Кто не прозрел ещё в наитии.

Никто не думал о грядущем дне,
Он нёс всем радость и успехи,
Теперь же тонут все в дерьме,
Есть только низкие утехи.

Но лучше не живут республики,
Всё с прошлой жизнью не сравнить,
И для трудящейся сегодня публики
Ведь оборвалась Ариадны нить.

А жизнью правит лишь Америка
И под себя гребёт все страны,
Ведёт себя путём холерика,
Наносит государствам только раны.

В 92-м Роберт Гейтс, директор ЦРУ,
Он одиночный завершил парад Победы.
Вдоль мавзолея прошагал он, посетив Москву,
Ведь взрывом внутренне США принесли все беды.

Живут же США на континенте на далёком,
Но видят всё они издалека,
Обозревают всё орлиным оком
И вводят, если нужно им, войска.

Сейчас же жмут они на Украину
И Грузию берут под свой надзор,
Хотят, чтоб гнули перед ними спину,
И сеют между странами раздор.

Они большое государство
И очень мощная страна,
Из долларов построено их царство,
Но то бумага и сгореть может дотла.

Но на него все страны озираются
И помощи от них все очень ждут,
Им угодить во всём стараются,
Коммунистический Китай окрепнет – им капут!..

Но нам чужие нечего решать вопросы,
Не можем разобраться и в своих.
А мы свои должны преодолеть торосы,
Но и помощи не ждать от них.

Россию покидают многие.
Уж миллионы их бегут,
И это люди не убогие,
Они науку создают.

Но держится достойно Куба,
И сил больших набрал Китай,
И в Белоруссии власть люба,
Хотя в них далеко не рай.

Они живут все без поддержки,
У них дорога в коммунизм.
Есть у них мелкие задержки,
Но не грядет им катаклизм.

Беды большие в Украине.
У них все слабые вожди,
Их галичане донимают ныне,
От них хорошего не жди.

Они хотят порвать с Россией,
Но ведь они, как мы, славяне,
У них суждения другие,
Они как будто все в дурмане.

Прошёл уж двадцать один год,
И сколько можно всё терпеть?
А одурманенный народ
Кричит: - «Жиды и москали все – геть!»

Украинцев и русских в ней по половине,
А говорит по-русски большинство,
Пытается втолковать им Рада ныне:
- «Украинцы все – европейцы, а русские – дерьмо».

Это великая трагедия,
Непоправимые невзгоды,
И как фашистское наследие,
Попытки разделить наши народы.

Дворы. Контейнеры там для отходов.
В них даже пища выброшенная есть,
Людям, мало имеющим доходов,
Можно найти там что-то и поесть.

Но дни бывают и холодные,
И всё равно там граждан ряд,
Как видно, все они голодные,
Перебирают всё подряд.

Живём как маленькая птичка,
Хоть голодает, мёрзнет, но не позорится.
А в жизни нам дана привычка
Всегда посильно хорохориться.

Поэма пусть похожа на риторику,
Не всё я, может, понимал.
Хочу спросить философа историка,
Что потеряли мы в страны развал.

Зиновьев Александр, философ,
Родился в СССР. В Москве он жил.
А я к нему много вопросов,
По сути, в книге накопил.

Родился он в глухой провинции,
В Костромской области, из Чухломы,
Крестьянин был он без амбиции,
Потом добрались до Москвы.

Отец теперь уже маляр,
И множество детей в семье.
Он всем образованье дал,
И дети не живут во тьме.

А Саша с золотой медалью
Окончил школу, поступил в ИФЛИ.
Но а учёба была скрыта далью,
На нашу Родину пришли враги.

Был Саша антисталинист,
Он об убийстве Сталина мечтал,
В душе же был он коммунист,
Но в партию он не вступил.

На него сделали донос,
И на Лубянке провели дознания
Но следователь не мог понять вопрос,
Откуда у него такие знания.

За ним велося наблюдение,
Родился у него испуг,
Не совершал он преступления,
Но а в тюрьму посадят вдруг.

И из Москвы он убежал,
Слонялся он по всей стране,
Фамилию он изменял,
Потом участвовал в войне.

И это всё его спасало,
Служил он в танковом полку
И лиха там хлебнул немало,
Но был всегда он начеку.

Потом подался в авиацию,
На штурмовиках в полётах проявлял азарт,
Попадал в сложную он ситуацию,
Войну в Берлине окончил старший лейтенант.

Закончил он университет
И красный получил диплом,
Имел к способностям он пиетет
И аспирантом стал притом.

Октябрь его был революцией.
Всю жизнь оценку не менял,
«А расстреляли б вдруг по случаю?
Я б всё равно великою её считал».

Он был советского периода продукт
И в самом мощном смысле слова,
А в философии созрел он как плодовый фрукт,
О государственном устройстве всё писал толково.

Он докторскую степень получил.
Ему и тридцати лет не было от роду,
Он думающей машиной был,
Как будто бы вошёл в природу.

Он частной собственности враг,
Но это буйствует явление.
Многим мало иметь очаг,
Желание живёт – обогащение.

Считается к наживе страсть –
Это природное явление,
У хищников стремленье убивать,
Такое же в природе поведение.

Но человек имеет разум,
По существу творец, он – «Бог»,
Но понимает он не сразу:
Земля – это его чертог.

А церковь массу совершила преступлений,
В десять раз больше, чем все коммунисты,
Но на религию же нет гонений,
Её ведь почитали и фашисты.

Считают, что церковь несёт мораль,
Но большинство преступников – верующие люди,
Всё, как сегодня, так же было встарь,
Всем это ясно, спорить мы не будет.

Потом же, когда умер Сталин,
Сменил о нём он своё мнение.
Страну он поднял из развалин
И стран провёл объединение.

Во всю страну вдохнул он силы,
И вся промышленность окрепла.
Народы все довольны были,
Он города поднял из пепла.

Зиновьев всю прошёл войну
От первых до последних дней.
Он знал, что делали в тылу,
По боевой технике своей.


Превозошла она Европу,
Она ведь вся трудилась на фашизм.
В нашей стране огромную работу
Проделал Сталин и коммунизм.

Вокруг Зиновьева плели интриги,
Завистники были и враги,
Но он свои печатал книги,
А его логику сломать все не смогли.

Его во многом обвинили,
Он был настойчив, очень твёрд,
И его власти осудили…
Был в жизни новый поворот.

Лишился он в стране гражданства
И выслали из СССР,
Но он лишён совсем был чванства,
Не принимал он нужных мер.

И его приняла Германия,
Был мировой он величиной,
Он привлекал к себе внимание,
Наука была той причиной.

С капитализмом там воочию
Столкнулся и узнал о нём,
Про жизнь людей, правления и прочее,
И как вершат дела кругом.

Союз Советский для него стал раем,
И в нём работать проще, жить,
Мы, им завидуя, вздыхаем.
В Союзе мы привыкли жить.

Мы от правительства ждём блага,
За нас реши и всё подай,
У нас есть совесть и отвага,
Квартира есть, пища и каравай.

У нас бесплатное лечение,
Гарантия везде работы,
Не платим также за учение,
У нас бесчисленные квоты.

А СССР достиг успехи,
Которых человечество не знало.
Внешнеполитические все помехи
Мешали нам, но очень мало.

Были большие достижения,
Создание системы власти,
И обществом всем управление,
Что не мешали нам напасти.

Для средних слоёв населения
Жизнь в системе СССР неповторима,
И у Зиновьева есть мнение,
Людям так жить необходимо.

Система эта легендарна,
И она очень экономна.
На Западе живут бездарно,
Там бюрократия огромна.

В валютном фонде в одном здании
Восемь тысяч сотрудников корпят,
Он говорил всем в назидание,
Что это в экономике разврат.

А в СССР в системе управления
В два раза меньше занято людей,
И это новое явление
Решать вопросы все позволило скорей.

Советская планово-командная система
Несла стране свои плоды.
Если бы были другие её схемы,
Союз не выиграл бы войны.

Всеобще в стране образование
Благодаря лишь этой меры,
Люди достигли благосостояния,
Срочно в войну ковались танки, самолёты, офицеры.

Фашисты это не достигли,
Хоть вся Европа под рукой,
Поэтому они разгром постигли,
Не выдержал стран их буржуазный строй.

Ленин со Сталиным, которые
Трудились в нашем поколении,
В всемирную вошли историю
Самыми значительными личностями, как гении.

За счёт страны нашей патентов
Америка сможет прожить полвека,
В них масса новых элементов,
Что надобно для человека.

России же не стать великой
Без коммунистических идей.
История не может быть двуликой,
Появится ведь в жизни чародей.

Капитализм – это беда планеты,
Это позорный жуткий строй,
И все его апологеты –
Издевки над своей страной.

В поэме всё не перечесть,
И я ведь не маститый лирик,
Америка вся не имеет честь,
Лукавство в ней и панегирик.

Советский надо изучать период,
Он массу славных дел хранит.
И нам, наверно, надо сделать вывод,
Что человек разумный победит!