Исчезли Барнаульские туманы,
Под Вяткой дует и по-зимнему морозит,
Она украла спинку обгоревшего дивана,
Поставила в прихожей - есть она не просит.
А в комнатах темно и сыро, запах стойкий,
Пора бы лампочки сменить, но не хватает денег.
А в окна смотрит Родина больничной койкой,
И словно тайный знак, бросает сгорбленные тени.
Ей в тишине приятно и обычно,
И не беда, что до травы зеленой месяца четыре.
Она не прозевает, встретит ее лично,
Нарвет и принесет - пусть поживет в пустующей квартире.
А Родина подглядывает в окна
И на траву любуется, из полустертой памяти.
Сгорело здание, в котором она мыла треснувшие стекла,
Остался лишь диван и мысли, что живут на паперти.