На излете формы, где смысл противотанковой миной ежится, щерится черным провалом -
Ты, конечно, я так и знала!
Обтираешь мягкой губкой, перевязываешь, терпелив и не груб.
Не то, что я. Слова - золотым напылением. Ширпотреб, ширпотреб.
Слова больше не помогают.
Расстояние между нами - защитная пленка, слой пирога, в который запечена наша история.
Только ты можешь выдержать меня в те дни, когда горлом идут стихи.
Одиночество - моя ежевечерняя ванна
из кислоты, нирвана,
а строки - в воду опущенные провода,
не более.
У других, далеких и, особенно, близких,
не хватает чувства юмора, любопытства,
двоемирия, двуязычия, блеска,
чего там еще не хвата...
Отпустить тебя, правда?
Скажи мне "Да".
Это - суповой ложкой, дерзко, резко, -
стихогуща со дна.
Кончился рифм бульон.
Просыпаюсь ночью и думаю:
"Вот прочитает он
последний, заветный стих,
и на волю повелю ему.
Догонять, и вбирать, и любить - других.
Отпущу, разомкну ладони."
А ты меня не прогонишь?
Чувствуешь, ветер стих.
Двор забелён.